7 
– Извини, мама, – сказала Люсинда с улыбкой, – но я, как и папа, игрок.
Леди Белвиль прикрыла глаза, как бы пытаясь отгородиться от всего происходящего.
– Неужели ты думаешь, что тебя примут в свете, если ты будешь вести себя подобным образом? – еле слышно произнесла она.
– Смею заверить, что, когда стану графиней Меридан, – ответила Люсинда, – все будут терпеть мои эксцентричные выходки.
Сэр Эдвард замер от удивления, а потом расхохотался.
– Вот те на! Уж если кто и сможет справиться с Мериданом, так это только ты, Люсинда! Ты всегда была маленьким чертенком.
– Мне кажется, у нас остается мало времени до свадьбы, – сказала леди Белвиль, смирившись с неизбежным, – и Люсинде следует поучиться вести себя, как подобает светской даме. Все эти годы я пыталась сделать из нее что-нибудь путное, но мне так и не удалось.
– Чепуха! – возразила Люсинда. – Ты, мама, была слишком поглощена поисками хорошего мужа для Эстер, чтобы обращать внимание на меня. Теперь Эстер выйдет замуж за провинциального помещика, а я окажусь среди знати в Сент-Джеймском дворце.
– Все это ужасно! – со стоном произнесла леди Белвиль. – Эта сделка мне отвратительна. Я никогда не пошла бы на такое, если бы не ваши долги, Эдвард!
– Я полностью с вами согласен, родная. Я во всем виноват. – У сэра Эдварда был несчастный вид. – Но кто знает, все еще может обернуться к лучшему.
– Подумай, папа. Ты, может быть, никогда не нашел бы мне мужа, – сказала Люсинда. – Тебе следует написать письмо как можно скорее, пока лорд Меридан не передумал.
Сэр Эдвард внимательно посмотрел на нее.
– Ты ведь знаешь, что верховой еще ждет, – добавила Люсинда.
– Боже мой! Неужели этот человек не даст нам хоть немного времени все обдумать? – спросила леди Белвиль.
– А зачем? – удивилась Люсинда. – В конце концов, он совершенно уверен, что мы примем предложение.
Люсинда медленно шла по саду к конюшням. Был теплый апрельский день, и солнце сверкало и отражалось от поверхности маленького пруда, заросшего водяными лилиями. Когда Люсинда была маленькой, она часто пыталась поймать одну из золотых рыбок, плававших и игравших между большими зелеными листьями. Теперь рыбок в пруду уже не было, и она впервые заметила, что пруд зарос по краям сорняками и мхом и весь сад казался неухоженным и заброшенным. Она окинула взглядом яблони, которые давно никто не подрезал, теплицы с разбитыми стеклами, тропинки, заросшие чертополохом, и подумала, что бедный Джарвис, главный садовник, был уже слишком стар и у него никогда не было достаточно помощников, чтобы содержать это место в надлежащем порядке.
Все время одна и та же проблема, подумала Люсинда, – деньги, а вернее, их отсутствие.
Сколько раз она слышала, как отец возмущался:
– Кровопийцы! Они только и думают, как выжать из меня деньги, – и черт меня побери, если они их получат!
– Но, дорогой, многие из них были очень терпеливы, – нежно пыталась урезонить его жена, с первого взгляда узнавая на счетах имена постоянных кредиторов.
– Нельзя выжать кровь из камня! – кричал сэр Эдвард, хватал счета, комкал их и бросал в камин.
Эти долги вовсе не были следствием расточительности. Люсинда знала, что в целом ее отец был очень осторожен и расходовал деньги крайне экономно, лишь изредка поддаваясь искушению сесть за карточный стол. Вся беда заключалась в том, что он просто был не в состоянии содержать огромную усадьбу, в которой жили еще ее деды и прадеды.
Тем не менее сэр Эдвард никак не мог представить себе жизнь без привычного количества слуг – дворецкого и двух лакеев, начищавших фамильное серебро и прислуживавших за столом гостям из числа местных дворян, которые без конца наведывались к ним, уверенные, что их ждет теплый прием, превосходная кухня и отличное вино.
Леди Белвиль в свою очередь уверяла, что на кухне никак нельзя обойтись без кухарки, двух помощниц и судомойки, а содержание такого большого дома требовало наличия не менее трех горничных.
Они также держали дорогих породистых лошадей – не только для экипажей и фаэтона, которым сэр Эдвард так лихо управлял, но также для охоты, верховых прогулок и даже для участия в местных скачках.
Естественно, что при таком образе жизни денег все время катастрофически не хватало, причем, как заметила Люсинда, экономить приходилось за счет содержания сада, починки крыши, ремонта комнат для прислуги, а также за счет ее самой. Она пыталась вспомнить, когда ей в последний раз шили новое платье, а не перешивали одно из старых платьев Эстер. Люсинда поморщилась, вспомнив, – как костлявые пальцы деревенских портних затягивали на ней корсаж, подкорачивали юбку и пытались придать нарядный вид старенькой кружевной косынке, давно утратившей свежесть.
7 
