ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Мода на невинность

Изумительно, волнительно, волшебно! Нет слов, одни эмоции. >>>>>

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>




  24  

Ни шпаргалок, ни бомбочек. Никакой надежды.

Время шло. Джерихо прибегал к всевозможным ухищрениям, надеясь, что они натолкнут на свежую мысль. Располагал шифровки в хронологическом порядке. Затем сортировал по длине. Потом сортировал, по частотам. Рассеянно чертил по бумаге. Бесцельно метался по бараку, теперь уже не замечая, кто на него смотрит, а кто нет. Все было как в те десять бесконечных месяцев прошлого года. Неудивительно, что он сошел с ума. Перед глазами вертелись хороводы бессмысленных букв. Но они не бессмысленны. Они несут в себе самый глубокий и важный смысл, какой только можно представить. Если бы только он сумел его найти… Но где образец? Где образец?

***

Ночная смена в четыре утра обычно делала перерыв, и все шли в столовую. Шифроаналитики ходили, когда хотели, в зависимости от того, в каком положении находилась работа. Девушки из дешифровочного зала и служащие регистратуры и каталога должны были ходить по очереди, чтобы в бараке всегда хватало людей.

Джерихо не заметил, как люди потянулись к двери. Опершись локтями о стол и зажав виски, он склонился над шифровками. Он обладал эйдетической памятью — мог с фотографической точностью удерживать в мозгу и восстанавливать образы, будь то шахматная позиция, кроссворд или зашифрованная немецкая депеша, — и работал с закрытыми глазами.

— Под гром с бездонной высоты, — нараспев произнес приглушенный голос, — в пучине моря с незапамятных времен спит безмятежным сном…

— … Кракен, — оборачиваясь, закончил Джерихо. За его спиной Этвуд натягивал лиловый вязаный шлем. — Кольридж?

— Кольридж? — На лице Этвуда внезапно возникло свирепое выражение. — Кольридж? Это Теннисон, ты, невежда. Мы желаем знать, не изволите ли вы пойти с нами подкрепиться?

Джерихо хотел отказаться, но решил, что это невежливо. К тому же он проголодался. Полсуток ничего не ел, кроме того тоста с джемом.

— Очень любезно. Благодарю.

Следом за Этвудом, Пинкером и еще двумя сотрудниками он двинулся по коридору и вышел в темноту. Пока он, забыв обо всем, сидел, погруженный в свои шифровки, какое-то время, должно быть, шел дождь и в воздухе все еще висела влага. По ведущей направо дорожке в темноте шли, переговариваясь, люди. На мокром асфальте мелькали лучики фонариков. Этвуд повел их мимо особняка и дендрария к главному входу. Обсуждать служебные дела за пределами барака запрещалось, и Этвуд, лишь бы подразнить Пинкера, разглагольствовал о самоубийстве Вирджинии Вулф, которое находил важнейшим событием в английской словесности после изобретения печатного станка.

— Н-н-не могу поверить, что ты это с-с-с… — Когда Пинкер застревал на слове, все его тело сотрясалось, как бы стремясь освободиться. Фонарик высветил галстук-бабочку и багровое от напряжения лицо. Они остановились и стали терпеливо ждать. — С-с-с…

— Серьезно? — подсказал Этвуд.

— Да, серьезно, Фрэнк, — облегченно выдохнул Пинкер. — Спасибо.

Кто-то поддержал Этвуда, и снова раздался визгливый голос возобновившего спор Пинкера. Двинулись дальше. Джерихо брел позади.

Находившаяся сразу за забором столовая, размером с большой авиационный ангар, была залита светом. Сидевшие за столами или стоявшие в очереди пятьсот-шестьсот человек создавали невыносимый гвалт.

Один из новеньких шифроаналитиков крикнул на ухо Джерихо:

— Держу пари, вам этого не хватало!

Джерихо, улыбнувшись, хотел что-то ответить, но молодой человек уже пошел за подносом. Шум стоял ужасный, да и запах был не лучше: смесь кухонных ароматов — капусты, отварной рыбы и молочной подливки — с табачным дымом и испарениями от сырой одежды. Джерихо испытывал одновременно страх и безразличие, как заключенный, вернувшийся из одиночки, или пациент, после долгой болезни выписанный из изолятора прямо на улицу.

Отстояв в очереди, Джерихо не обратил особого внимания на то, что шлепнули ему в тарелку. Только уплатив положенные два шиллинга и сев за стол, он принялся разглядывать содержимое: вареная картошка с застывшим желтым жиром и кусок чего-то полосатого и серого. Поковыряв вилкой, опасливо поднес кусочек ко рту. Похоже на рыбную печенку или что-то вроде застывшего рыбьего жира. Он поморщился.

— Ну и дрянь.

— Китовое мясо, — пояснил уплетавший за обе щеки Этвуд.

— Господи! — воскликнул Джерихо, бросая вилку.

— Не швыряйся, дорогой мой. Или не знаешь, что война? Передай-ка сюда.

  24