— Может быть, заметили королевский герб над северными вратами?
— Как давно вы здесь?
— Герб королевы Анны, но, что интересно, все еще в стиле Стюартов. Шотландские атрибуты были добавлены лишь в 1707 году. Теперь это редкость. Минут десять. Полиция как раз уходила отсюда. — Она протянула руку. — Пожалуйста, верните мою записку.
Джерихо помедлил, но она снова протянула ладонь, на этот раз более настойчиво.
— Записку, будьте так добры. Я бы предпочла не оставлять следов. Благодарю вас. — Эстер забрала записку и сунула на дно объемистого саквояжа. Руки так тряслись, что она с трудом застегнула замок. — Между прочим, говорить шепотом нет необходимости. Здесь никого нет. Кроме Бога. А он, надо полагать, на нашей стороне.
Джерихо понимал, что не следует торопиться, надо дать ей возможность самой перейти к делу, но не удержался.
— Вы проверили? — спросил он. — Позывные.
Она наконец справилась с замком.
— Проверила.
— Это армия или люфтваффе? Она подняла палец.
— Терпение, мистер Джерихо. Терпение. Прежде я хотела бы узнать кое-что у вас, если не возражаете. Начнем с того, почему вы назвали эти три буквы.
— Вам не надо этого знать, мисс Уоллес. Поверьте мне.
Она подняла глаза к потолку.
— Господи помилуй: еще один.
— Прошу прощения?
— Я, кажется, двигаюсь по бесконечному кругу, мистер Джерихо, от одного мнящего о себе представителя мужского пола к другому, и все указывают мне, что можно и чего нельзя. Ладно, тогда на этом и закончим.
— Мисс Уоллес, — возразил Джерихо, подстраиваясь под сухой официальный тон, — я пришел в ответ на вашу записку. У меня, если на то пошло, нет никакого интереса к гипсовой скульптуре — будь то средневековая, викторианская или древнекитайская. Если вам нечего мне сказать, всего хорошего.
— Тогда всего хорошего.
— Всего хорошего.
Будь он в шляпе, приподнял бы ее.
Повернулся и зашагал по проходу к двери. Дурак, говорил ему внутренний голос, паршивый самодовольный дурак. На полпути он замедлил шаг; подойдя к двери, остановился, опустив плечи.
— Кажется, сдаетесь, мистер Джерихо, — весело заметила она, оставаясь у алтаря.
***
— ADU — позывные группы из четырех радиоперехватов, которые похитила из третьего барака наша… общая знакомая, — устало произнес он.
— Откуда вы знаете, что их похитила она?
— Они были спрятаны в ее комнате. Под половицами. Насколько мне известно, нас не поощряют брать работу домой.
— Где они теперь?
— Я их сжег.
Они сидели рядом во втором ряду, глядя прямо напротив. Если бы кто-то вошел в церковь, то подумал бы, что это исповедь — она за священника, а он исповедуется в грехах.
— Думаете, она шпионка?
— Не знаю. Поведение, в лучшем случае, подозрительное. Некоторые считают ее шпионкой.
— Кто?
— Ну, скажем, человек из Форин Оффис по имени Уигрэм.
— Почему?
— Очевидно, потому что она исчезла.
— А-а, бросьте. Здесь должно быть что-то более важное. Вся эта суматоха из-за одной пропущенной смены?
Он нервно провел рукой по волосам.
— Имеются свидетельства — и, ради бога, не спрашивайте, откуда они… хорошо, просто косвенные свидетельства, — будто немцы подозревают, что Энигму раскололи.
Долгое молчание.
— Но зачем нашей общей знакомой помогать немцам?
— Мисс Уоллес, если бы я это знал, то не сидел бы здесь с вами и не нарушал бы Закон о служебной тайне. А теперь, достаточно ли вам сказанного мною?
Снова молчание. Принужденный кивок.
— Достаточно.
***
Эстер, не глядя на него, тихим голосом заговорила. Джерихо видел ее мечущиеся руки. Она не могла их удержать. Они летали, как белые птицы: то дергали подол пальто, деланно стыдливо натягивая его на колени, то ложились на спинку передней скамьи, то ходили кругами, объясняя ее проступок.
***
Она ждет, пока уйдут на обед остальные девушки.
Чтобы не вызывать подозрений и увидеть, если кто появится, оставляет дверь каталога приоткрытой.
Подходит к запыленному металлическому стеллажу и снимает первый том.
ААА, ААВ, ААС…
Пролистывает книгу до десятой страницы.
Вот. Тринадцатый пункт.
ADU.
Пробегает пальцем по строчке, отыскивая обозначения ряда и колонки, и записывает их номера на листке бумаги.
Ставит том каталога на место. Книга с записями стоит выше. Чтобы ее достать, приходится подставлять стул.
По пути выглядывает в дверь. В коридоре пусто.