15 
— Ширше бы надо, — тихо попросил Гранкин. Ему пришла мысль, что его голова будет пошире женской ляжки.
— Шире четвёрочка, — объяснила девушка. — Великовата вам будет.
— Давайте четвёрочку. Покупатель прав всегда, слышали про такое? — Гранкин опять оглянулся. — И только это… цвет нужен чёрный, а то эти гламурные сильно какие-то…
— Чёрный не актуальный сейчас. Возьмите мокко, или капуччино, модно очень!
Нет, кажется, она всё-таки издевалась.
— Чёрный, — отрезал Гранкин и достал деньги.
— Поступили новинки: гольфики синие, жёлтые, красные…
— Заверните эти.
— Примерить не желаете? — Стервозина кивнула на зашторенную кабинку.
— Мне не для тела, — счёл нужным пояснить Гранкин. — Мне для дела!
Пусть думает про него что хочет.
Она всё же хихикнула, прикрыв рот ладошкой, и в ответ посоветовала:
— А бельишко женское на втором этаже. Прям надо мной отдельчик будет!
До чего ж бесстыдные эти современные девчонки! Нет, здорово, что он женился на скромной, деревенской Галке.
Гранкин юркнул за какую-то колонну и хотел раствориться в толпе, но толпы нигде не было: утренние магазины пусты, правильно говорила Галка. Втянув голову в плечи, он шагнул на пустой эскалатор и поехал на второй этаж, искать отдел детских игрушек.
Водяной пистолет он выбрал быстро. Сонная продавщица лениво выбила чек и упаковала покупку. Гранкин решил, что такого оружия ему будет достаточно. Для непредвиденных обстоятельств он зарядит его перцовым раствором. Если такой раствор попадёт в глаза… Всё-таки, он любыми путями должен заполучить эти деньги!
* * *
Наверное, новость о том, что Гранкин стал очень дорогим врачом, быстро разнеслась по городу, потому что за весь день к нему не пришёл ни один клиент. Только в районе обеда в кабинет настойчиво постучали и в дверь протиснулась полная, румяная бабушка в цветастом платочке.
— Сына, — сказала она, — поспособствуй народному творчеству, подскажи, где пустые квадратные метры найти!
— Чему поспособствовать? — удивился Виталя и внимательно посмотрел на бабушку, пытаясь найти в её облике признаки старческого слабоумия. Но бабуля выглядела бодро, подтянуто, была прилично одета, а в её лучистых глазах светился деловой огонёк.
— Пенсионерскому народному хору «Алая зорька», — с энтузиазмом пояснила бабушка и, не дожидаясь приглашения, присела на кушетку, напротив Гранкина. — Понимаешь, сына, мы, пенсионеры, люди по сути своей молодые. Душа наша песен желает и тесного дружеского общения. А вынуждены мы по домам сидеть, как сычи, потому что каждый шаг теперь денег стоит. В кино — деньги, в кафе — деньги, к внукам, детям идти — тоже деньги. И вот стали мы вместе собираться и песни хором петь. И так хорошо у нас получается! Так хорошо! И гипертония нас отпустила, и склероз куда-то подевался!
— Позвольте, бабуля, а я-то тут при чём? Я собачек лечу. Если у вас есть собачка…
— Но ведь ты же тут сидишь! — вдруг топнула ногой бабка.
— Ну, сижу, — растерялся Гранкин.
— И мы сидеть хотим! — воскликнула бабка. — Нам петь негде! Дома у всех дети, внуки, квартиранты, соседи! Где пожилым людям громко хором попеть?! Вот мы помещение и ищем! Нам бы такой комнатушечки хватило!
— Так вам помещение в аренду надо? — догадался Гранкин.
— Очень надо! — всплеснула руками бабка.
— А везде очень дорого! — продолжил Виталя.
— Не то слово, сына! Мы только по сто рублей с носа можем собрать. А носов тридцать будет, не больше…
— И вы забрели сюда в надежде, что на окраине города помещение дорого стоит не будет!
— Да, дорогой!
— А ну спойте! — приказал Гранкин, на минуту позабыв о своих горестях.
Бабушка встала, вытянулась в струнку и голосом, сильно похожим на детский, пронзительно затянула:
- — По долинам и по взгорьям
- Шла дивизия вперёд,
- Чтобы с боем взять Приморье —
- Белой армии оплот…
— Фальшь присутствует, — резюмировал Гранкин и взял фирменный бланк, на котором писал рецепты.
— Так мы работаем, — стала оправдываться бабуля, — репетируем, и потом, без распевки…
— Значит так, — строго прервал Виталя, — сейчас распоёшься в коридоре и давай, в то крыло здания топай. Там кабинет есть с надписью «Директор типографии». Зовут его Олег Петрович Питерский. Вот, я на рецепте тебе пишу. Постучишься и зайдёшь. Там без церемоний, без секретарш и прочей муры. Как войдёшь, сразу песню затягивай. Лучше романс. «Очи чёрные», например, или «Отцвели уж давно хризантемы в саду». А ещё он страсть как любит «Ты не шей мне, матушка, красный сарафан». Вот, на рецепте тебе пишу, что спеть надо. Если хорошо споёшь, душевно, он тебе крышу над головой организует. Будет у «Алой зорьки» помещение! Держи инструкцию, — он протянул бабуле рецепт, и она выхватила его, как голодная кошка мясной кусочек.
15 
