23 
— Кстати, — спросил Виталя, — а как зовут того… вашего сыщика?
— Также как и вас, — улыбнулась Эльза Львовна.
— Ага, значит, Виталий, — пробормотал Гранкин. — Ладненько, так и запишем, мы, Виталий Сергеевич Гранкин, берём в производство дело…
— Ой, да ладно вам, не шифруйтесь! Мне сказали, что вы меняете имена и офисы как перчатки. Хорошо, что я вас тут ещё застала, что вы никуда пока не переехали!
— Хорошо, — согласился Гранкин. — Рассказывайте.
— Мою сестру-близняшку Аду, убили! Это совершенно точно, хотя дело в прокуратуре закрыли, признали её смерть несчастным случаем.
Виталя сосредоточено вывел на бланке «Ада Львовна. Убийство № 1».
* * *
— Адка старше меня была на пятнадцать минут. Как это ни смешно, но родители считали меня младшей, чуть больше любили и гораздо сильнее баловали. К счастью, Адка родителей ко мне никогда не ревновала, она с удовольствием исполняла роль старшей сестры. Благородство было свойственно ей, как вольной птице чувство полёта. Говорят, что даже в младенчестве она никогда не капризничала, давая родителям возможность заниматься только моей персоной. Когда мы подросли, она лучший кусочек всегда отдавала мне, не ходила гулять, если я болела ангиной, помогала мне делать математику, в которой я ни бум-бум. В общем, жили мы душа в душу, спали в одной комнате… Родители наши были счастливы от того, что мы так здорово друг с другом ладим. Мама наша была домохозяйка, а отец учёный — профессор, довольно известный историк, его книги до сих пор переиздаются, хотя папа давно умер. Мы жили в коттедже на двух хозяев, знаете, Академия наук выделяла такие профессорам и их семьям. Конечно, мы с Адкой ощущали себя немножко особенными, ходили в английскую школу, во времена дефицита одевались в заграничные шмотки и питались продуктами из спецпайка. Но самое главное, мы дружили, мы с ней очень дружили, у нас не было тайн друг от друга. Вернее, у неё от меня не было, а у меня… до поры до времени. В общем, стукнуло девушкам семнадцать лет…
Виталя взял ручку и строго постучал ею по столу. Ему показалось, что дамочка несёт много лишнего. Но должен ли частный детектив делать замечания клиенту, который рассказывает свою историю? Вот если бы клиент описывал симптомы болезни своей собаки и начал с того момента, как будучи ещё ребёнком, захотел завести породистого пса, Виталя бы непременно строго сказал:
— Ближе к делу, ближе! Я не психоаналитик, я ветеринар. Проблемы детства за отдельные деньги и у другого врача!
Гранкин снова постучал по столу ручкой, но промолчал. Он решил, что за такие деньги можно и о детстве послушать.
— Стукнуло девушкам семнадцать лет. И понеслось! — Эльза выудила из сумочки ещё одну длинную коричневую сигарету и опять закурила. — Как это часто бывает у близнецов, мы влюбились в одного парня. Парень был старше нас на два года и был нашим соседом по дому. Его отец, тоже учёный, был тем самым «вторым хозяином» коттеджа. Какой Роман был красавчик! Высокий брюнет, в меру раскаченный, черты лица как… как… ну, вам этого не понять!
— Этого-то уж точно не понять, — пробурчал Гранкин, и снова постучал по столу ручкой. Миллион долларов! Пусть мамзелечка треплется хоть до вечера.
— Возле него всегда вертелись какие-то взрослые красивые девицы. Он занимался теннисом, ходил на байдарках, и даже пел в каком-то городском вокально-инструментальном ансамбле, как тогда это называлось. Адка первая мне призналась, отчего не спит по ночам. Я тогда посочувствовала ей, но сама не призналась, что ворочаюсь до утра от тех же чувств и мыслей. Я сказала ей, что шансов у неё никаких, потому что к нам он относится как к соседкам, маленьким девочкам. Наши родители особо не дружили, так, по-соседски переговаривались из-за забора. Но как-то раз я забирала из почтового ящика почту и нашла там письмо, адресованное Адке. Первый раз в жизни я совершила не очень благовидный поступок — прочитала чужое письмо. Я просто сердцем почуяла — там что-то важное. И точно — в маленькой записулечке Ромка приглашал Адку на свидание. Оказывается, я была не права: он относился в нам совсем не как к маленьким девочкам… Но выбрал он Адку! Я от досады тогда разревелась. И совершила второй в своей жизни неблаговидный поступок: ничего не сказав Адке, намарафетилась вечером и пошла на свидание вместо неё. Ромка не заметил подмены, мы целовались почти до утра в какой-то беседке, и это стало первой моей тайной от Ады.
23 
