5 
Лифт остановился на втором этаже. Коридор чем-то напоминал аквариум. Слабый искусственный свет отражался от зеленого линолеума и зеленых стен. Тот же запах мастики для полов, что и в вестибюле, но здесь он ещё сдобрен «ароматом» дезинфекции из уборной и затхлым табачным дымом. Вдоль коридора два десятка дверей из матового стекла, некоторые приоткрыты. Кабинеты следователей. Из одного раздавался звук неуверенно стучавшего по машинке пальца, в другом неумолчно звонил телефон.
– Нервный центр неустанной борьбы против преступных врагов национал-социализма, – произнес Марш, цитируя заголовок из одного из последних номеров партийной газеты «Фелькишер беобахтер». Он помолчал и, увидев пустой взгляд Йоста, добавил: – Шучу.
– Извините? – не расслышал тот.
– Бог с ним.
Он толкнул дверь и включил свет. Кабинет был чуть больше темного чулана или тюремной камеры, его единственное окошко выходило во двор с потемневшими кирпичными стенами. Одна стена комнаты заставлена полками: обветшавшие тома законов и судебных решений в кожаных переплетах, руководство по криминалистике, словарь, атлас, указатель берлинских улиц, телефонные справочники, папки дел с наклейками: «Браун», «Хундт», «Штарк», «Задек» – бюрократические надгробные надписи, увековечившие память о некоторых давно забытых жертвах. По другую сторону кабинета четыре шкафа с досье. На одном из них похожий на паука цветок. Его два года назад в разгар невысказанной и безответной страсти к Ксавьеру Маршу поставила там немолодая уже секретарша. Теперь он засох. Вот и вся мебель, если не считать ещё двух придвинутых к окну деревянных письменных столов. Один принадлежал Маршу, а другой Максу Йегеру.
Марш повесил пальто на крючок у двери. Когда была возможность, он предпочитал не надевать форму, и сегодня, в связи с утренним ливнем, оделся в серые брюки и толстый синий свитер. Он подвинул Йосту стул Йегера.
– Садитесь. Кофе?
– Будьте добры.
В коридоре была кофеварка.
– Получили снимки, как они забавлялись в постели. Можешь представить? Погляди-ка, – услыхал Марш голос Фибеса из ФБЗ, отделения сексуальных преступлений. Тот хвастался своей последней удачей. – Горничная сфотографировала. Смотри, можно разглядеть каждый волосок. Эта девушка станет профессионалом.
Что там могло быть? Марш нажал кнопку кофеварки, и она выбросила пластмассовый стаканчик. Небось, подумал он, офицерская жена и батрак-поляк, присланный из генерал-губернаторства для работы на огороде. Такое уже случалось: сердце женщины, муж которой был на фронте, покорял мечтательный, душевный поляк. Похоже, их застала с поличным и сфотографировала ревностная девица из Союза немецких девушек, стремящаяся угодить властям. По Закону 1935 года о расовой чистоте это считалось сексуальным преступлением.
Он ещё раз нажал кнопку кофеварки.
В народном суде состоится слушание дела, которое в назидание другим будет подробно смаковаться в «Дер Штюрмер». Жене дадут два года в Равенсбрюке. Разжалование и бесчестье для мужа. Двадцать пять лет поляку, если повезет. А скорее всего – смертная казнь.
– Трахались! – пробормотал мужской голос, а инспектор Фибес, скользкий тип лет пятидесяти с гаком, от которого десять лет назад с инструктором СС по лыжному спорту сбежала жена, разразился хохотом. Марш со стаканчиками кофе в обеих руках вернулся в кабинет и изо всех сил захлопнул за собой дверь ногой.
«Имперская криминальная полиция, Вердершермаркт, 5/6, Берлин
ЗАЯВЛЕНИЕ СВИДЕТЕЛЯ
Мои имя и фамилия Герман Фридрих Йост. Родился 23.2.45 года в Дрездене. Я курсант военного училища „Зепп Дитрих“ в Берлине. Сегодня в 5:30 утра я начал свою обычную тренировочную пробежку. Я предпочитаю бегать один. Обычно бегу в западном направлении через Грюневальдский лес к Хафелю, потом на север вдоль берега озера до ресторана „Линдвердер“ и далее на юг до казарм в Шлахтензее. В трехстах метрах к северу от дороги на Шваненвердер я увидел предмет, лежащий в воде у берега озера. Он оказался телом мужчины. Я побежал по тропинке к находящемуся в полукилометре телефону и сообщил в полицию. Потом вернулся и стал ждать прибытия властей. Все время шел сильный дождь, и я никого не видел.
Я делаю это заявление добровольно в присутствии следователя крипо Ксавьера Марша.
Рядовой СС Г.Ф. Йост
8:24, 14.4.64 г.»
5 
