53 
— Как подумаю, что все это никогда теперь не будет моим… — горькая досада звучала в ее голосе. — Здесь и так красиво, но я превратила бы это поместье в образцовую витрину, такую, чтобы все гости зеленели от зависти. И я была бы идеальной хозяйкой такого имения!
На этот раз Сьюзен вынуждена была ответить:
— Не обижайтесь, Даника. Но, если честно, я не думаю, что для Лейта это очень важно.
Даника отбросила занавеску и резко повернулась. Вся ярость отвергнутой женщины засверкала в ее глазах:
— Так я вам тоже кое-что скажу честно. Это единственное, что дает мне некоторое удовлетворение: если одна самка может чем-нибудь испортить настроение другой, так именно этим. — С глумливым выражением на лице она приблизилась к Сьюзен:
— Как стойкая, несгибаемая ханжа, вы, конечно, не пустите Лейта к себе в постель до самой свадьбы. Так вот, позвольте мне сказать вам, что, когда наступит первая брачная ночь, вы сделаете одно неприятное открытие: он плохой любовник. — Она остановилась перед Сьюзен, глаза ее искрились злобной насмешкой. — И вот тогда, лежа в его постели, брошенная и разочарованная, вы вспомните обо мне.
На этой фразе, которую она, очевидно, считала ударной, Даника закончила свою речь и, оскалив зубы в какой-то пародии на улыбку, прошествовала мимо Сьюзен и вышла из гостиной. Дверь захлопнулась с громким щелчком.
Сьюзен надеялась, что все это несколько утешило Данику, ибо, на ее взгляд, последнее честное предупреждение только лишний раз доказывало, что Даника не та женщина, которая нужна Лейту, и вряд ли когда-нибудь ею стала бы.
Грусть охватила Сьюзен при мысли о том, что последние полтора года могли бы быть совсем другими, прислушайся она к словам Лейта в тот день, на автостоянке. Она не могла винить Лейта за то, что он делал, пытаясь забыть ее. Она ведь и сама так же отчаянно пыталась выбросить его из головы, так же помешалась на своем желании срочно, немедленно завести ребенка, как он — на стремлении найти женщину, с которой можно было бы забыть ее.
Да и Брендан сейчас был бы жив, если бы она тогда оставила его ради Лейта. Данике не пришлось бы дважды пройти через унижение. Так стоит ли придерживаться правил чести? Может быть, простая честность все-таки лучше?
Но даже теперь, зная все, что она знала, Сьюзен понимала в глубине души, что не смогла бы нарушить обет, данный Брендану.
И потом — как же Эми? При другом стечении обстоятельств нашли бы ее или нет?
Кто знает, что к лучшему, что к худшему? В любом случае сделанного не воротишь. Сейчас ее ждет Лейт, ждет, чтобы услышать, что ничто не помешает им быть вместе. Теперь они могут пожениться, когда захотят. Даника больше не стоит у них на пути.
Глава 15
Сьюзен не стала пересказывать Лейту все, что наговорила Даника. Она не хотела принижать эту женщину в его глазах, и потом, свобода, которую Даника им предоставила, была вполне достаточной компенсацией за обидные слова, тем более что Сьюзен не склонна была на них обижаться.
Весь день до вечера они с Лейтом пребывали в состоянии эйфории, строили планы исходя из новой ситуации. Вместе с Эми отправились на прогулку по фамильным виноградникам, а потом зашли на винный завод. Сьюзен настаивала на том, что им с Эми тоже необходимо иметь представление о семейном бизнесе. Лейт охотно устроил им экскурсию, показав весь процесс производства вина; при этом, говоря об объеме продаж, он назвал цифры, показавшиеся Сьюзен астрономическими.
— Ты по-настоящему любишь эту работу, не так ли? — заметила она, слыша, с какой гордостью и увлечением он рассказывал все это.
Лейт на минуту задумался.
— Это то, что я умею. Этому меня учили с детства. Это моя вторая натура, — он скривился, — хотя, сказать по правде, в последние полтора года все это для меня ничего не значило. Просто позволяло занять руки и голову. И только. Теперь, когда я могу разделить это с тобой, все снова приобретает смысл.
Она просияла:
— Мне, наверно, придется сначала поучиться, но я хочу разделять твой интерес к делу, Лейт.
— А чем ты хочешь заняться, Сьюзен? Продолжишь карьеру медсестры? Сьюзен улыбнулась:
— На какое-то время отложу карьеру. Я очень хочу иметь много детей. Он довольно ухмыльнулся:
— Чем смогу, помогу. Но если ты надумаешь вернуться на работу, то я тоже соглашусь. Больше всего на свете мне хочется, чтобы ты была счастлива со мной.
Она засмеялась:
53 
