Особенно,... 
59 
Внезапно я поняла, что сделала холостой выстрел. Мне стало скучно, грустно, и захотелось поскорее уйти. Я промолчала.
— Давайте по быстрому, вы мне компромат, я вам бабки. Только прошу, настаиваю, это единственная и последняя сумма, которую я могу заплатить. Дайте слово, что вы больше никогда у меня ничего не попросите.
Я опять промолчала. Черт его знает, как должна вести себя приличная шантажистка… Наверное, он тоже не знал, потому что вдруг разоткровенничался, ему вдруг захотелось поплакать мне в жилетку.
— Вы не понимаете, вы ничего не понимаете! Вам лишь бы падали кусок схватить и прибежать в свою скандальную газетку. Смотрите, как интересно, Мишин спит с дочкой Грибанова! Его зять — рогач, дочка — шлюха! Что у вас там — тираж, подписка, гонорар, премии? Так вы делаете свои бабки? Каждый делает их, как может, как умеет. Когда моя фирма разорилась, мне пришлось несладко. У меня тоже, знаете, дети, мама, жена, мама жены. И все хотят кушать, учиться, одеваться, развлекаться! А я — один! Один я! И дело у меня одно! Годами наработанные связи, поставщики, оптовики — личные отношения! И все вдруг рушится по одному указу сверху. Мы с Верочкой Грибановой вместе учились, в одном классе, она была в меня влюблена. Хорошая девочка, но стра-ашненькая! В семье, говорят, не без урода, младшенький-то у них красавец получился. Конечно, на нее охотников долго не находилось. И папа у нее тогда еще чиновником средней руки был. — Мишин опять схватил пачку «Парламента», и досконально изучил ее внутренности, убедившись, что она действительно пуста. — А когда Вася-умник нашелся, все поняли, какого дурака сваляли.
— И вы поняли?
— Да ладно вам! Кто же знал, что папа станет тем, кем стал! В общем, когда кислород мне перекрыли, я вспомнил, что Верочка ко мне неравнодушная была.
— Подкараулили вечерком на улице, назначили свидание?
— Ой, да ладно! На ярмарке медицинской повстречались, она на стенде у муженька своего сидела. Обменялись визиточками, дело обычное на выставке, все контакты новые ищут. — Мишин вдруг хихикнул. — Ну и созвонились. У меня к тому времени бизнес на ноль сошел. Остатки товара еле рассовал по знакомым за бесценок, а что дальше делать — не представлял! Рынок медтехники переполнен, не сунешься. Чуть в сетевики не подался, какой-то новый полушарлатанский аппарат продавать. Уже бабушек себе подобрал, сетевичек. И тут Верунчик: «Я тебя всю жизнь ждала!» В общем, никакого разврата, сплошная любовь. Где вы нас застукали? На даче?! Говорил ей, только съемные квартиры и каждый раз новые! Эх, женщины! «Я не желаю на чужих диванах!» На своем супружеском будто лучше. — Он снова хихикнул. Я хотела прервать его исповедь, но не успела.
— Ни папка, ни муж ее, ни сном, ни духом. Не дай бог, узнают, что из семьи и жену и деньги уводил. Кранты мне, и детям моим, и маме, и жене, и маме жены… Мы с Веркой умно делали. Все эти салфетки-простынки ведь подлежат обязательной стерилизации, а у Васьки ее участка стерилизации никогда не было. Он все в Москве заказывал. А у меня этот участок уже год, как простаивал. Вот Верунчик, как директор по развитию, и подписала со мной договорчик на стерилизацию их продукции. Да еще часть каждой партии продавалась под моей маркой. Все честно, без криминала, только если Грибанов с зятьком об этом узнают, мне в этом городе не жить. А Верка… Она меня всю жизнь любила. А помочь любимому человеку — разве не благородно? Это вы, газетчики, во всем грязь видите. Давайте так, вы мне ваши материалы, я вам три тысячи зелени, и разойдемся, как в море корабли. Дело не очень интересное, частное, видите ли, дело. — Он достал из кармана пухлый конвертик и продвинул его мне по столу двумя пальцами. Я щелчком отбила конвертик обратно.
— А я, видите ли, совсем не по этому делу, — сказала я.
Мишин покраснел как свежесваренный рак и с патетикой крикнул:
— Как не по этому? А по какому? Что вы имели в виду, заявив, что у вас есть доказательства по делу Грибанова?
— Ничего не имела. Понт это был чистой воды. Под делом Грибанова я подразумевала убийство его младшего сына Игоря.
— Вы с ума сошли, — прошептал горе-любовник. — Его убил какой-то бомж, об этом все новости передали. При чем тут вообще я?!
— Ни при чем, — искренне согласилась я и встала.
— Катастрофа, — закрыл лицо руками Мишин. — И что вы теперь будете делать с тем, что я вам рассказал? Возьмите деньги. Больше у меня нет, дома дети, мама, жена мамы…
59 
