49 
Оглядываясь назад, Ли поняла, насколько же он прав.
– Но я нанял частного детектива, поскольку просто не мог пребывать в неведении. Я должен был знать, что с тобой все в порядке. Затем я предпринял шаги, чтобы разыскать твоего настоящего отца, думая, что ты можешь захотеть поехать к нему, но потом решил…
Он сделал паузу, призывая Ли к пониманию.
– Я бы помог тебе связаться с ним, Ли, если бы увидел, что он может оказать тебе поддержку, дать то, чего тебе так не хватало. Но он жил в Италии со своей семьей, и я не увидел перспективы в этой встрече. Мне показалось, что лучше всего оставить все как есть, иначе твоя боль стала бы еще сильнее.
Ли продолжала молчать, но теперь уже оттого, что в ее горле стоял ком. Она подозревала Ричарда в неблаговидности мотивов, а на поверку он сопереживал ей и старался помочь, как мог.
Нахмурившись, Ричард снова заговорил, невзирая на ее упорное молчание:
– Я не ожидал, что Лоренс умрет. Через год… максимум через два… контроль над компанией перешел бы ко мне. – Он посмотрел Ли прямо в глаза, и этот взгляд проник ей в самую душу. – Вот тогда я приехал бы к тебе и положил к твоим ногам все, что только мог предложить.
Она вспомнила день их свадьбы. Мне кажется, я всегда знал, что женюсь только на ней… Это было сказано не для репортеров. Это была правда. И произнес он эти слова для нее, Ли, а она не поняла или побоялась поверить.
– Смерть Лоренса внесла коррективы в мой план, – с жесткой усмешкой человека, не привыкшего терять контроль над ситуацией, сказал Ричард. Но в глазах его, когда он смотрел на Ли, была мольба. Он больше не был охотником, он был просто человеком, страдающим мужчиной, взывающим к пониманию и прощению. – Ты приехала на похороны. Ты больше не была подростком, ты стала женщиной. Прекрасной женщиной, желание обладать которой причиняло мне физическую боль.
Ли покачала головой, в ужасе начиная осознавать, как превратно понимала она все слова и поступки Ричарда.
– Это правда, Ли. Клянусь! – страстно воскликнул он, неправильно истолковав ее жест. – Да, завещание Лоренса сыграло свою роль, – признал он. – Я хотел, чтобы ты получила все. Я хотел все отдать тебе. Но больше всего я хотел тебя. Я хотел тебя безумно, поэтому в тот день предпринял все, что мог, лишь бы ты стала моей.
Тогда в саду, у пруда, когда Ричард сказал, что хочет жениться на ней, он произнес: «Не думаю, что ты мне поверишь, если я скажу, что люблю тебя…» Ли тогда не придала значения его словам. Неужели таким образом он еще тогда признался ей в своей любви?
– Мне было все равно, почему ты согласилась выйти за меня. Главное было, что согласилась. Я надеялся, что смогу привязать тебя к себе…
– С помощью секса? – спросила Ли, вспомнив их лихорадочную близость в беседке. Ночи – мои…
Неожиданно на скулах Ричарда выступил румянец, а в глазах застыла боль.
– Но ведь ты отвечала мне! Отвечала каждый раз, когда мы были близки. Это был единственный способ, каким я мог обладать тобой. Но я хотел обладать и твоим сердцем, Ли. Я надеялся, что свадьба, медовый месяц…
Его королева…
И розы… кремовые в свадебном букете… и красные сегодня… Она посмотрела на сломанные цветы, разбросанные по полу. А ведь в них была его радость, его мука…
– Я надеялся, что ребенок… наш ребенок… – все говорил Ричард. Его голос вибрировал от волнения, когда он произносил все эти восхитительные вещи, о которых Ли мечтала, но даже не надеялась от него услышать. – Пожалуйста, Ли, ради него, если не ради меня… не отворачивайся от меня.
Как отворачивались от него всю жизнь.
Ли медленно подняла взгляд. Ее глаза были полны слез, они катились по щекам. Силуэт Ричарда расплывался перед ней, но это было неважно. Он был здесь, с ней, ради нее.
– Я люблю тебя, Ричард, – быстро сказала она. – Я думала, ты не любишь меня, что я ничего для тебя не значу, что я никто… Мне так жаль…
Он так стремительно подскочил к ней и стиснул в объятиях, что Ли забыла, что хотела сказать. Повиснув на нем, она разрыдалась.
Ричард крепко прижимал ее к себе, именно так, как ей было нужно – как будто не собирался отпускать, никогда… У Ли возникло восхитительное чувство, что она наконец обрела дом, место, которому принадлежит и телом, и душой, что все эти долгие годы болезненного одиночества наконец позади и прошлое отступило. Но теперь она благословляла эту боль, потому что именно она соединила их, соединила неразрывно, потому что быть вместе означает для них обоих слишком много.
49 
