Джоэл медлил. Есть вещи, которые невозможно объяснить, даже в минуту откровенности. Но он решил попробовать, хотя бы частично.
— На прошлой неделе был день рождения Тоби. Раньше в дни рождения всегда…
Тут у Джоэла защипало глаза, как бывает в помещении с сигаретным дымом. Но в комнате никто не курил, не было даже пепельницы. Айвен, сидевший за столом, потянулся за очередным листиком мяты. Он покатал его в пальцах и закусил зубами. Айвен не сводил взгляда с Джоэла, и мальчик продолжил:
— Папа пел. Он плохо пел. Он же не был певцом. И мы всегда смеялись. У него было это дурацкое укулеле, [16] и он делал вид, что умеет на нем играть. «Дорогие мальчики и девочки! Почтенная публика! — кричал он. — Принимаю заявки!» Если мама была с нами, она обычно просила исполнить Элвиса. «Каро, это же старье! — отвечал папа. — Старушка, ты отстала от жизни!» Но все равно пел. Выходило так ужасно, что закладывало уши, и все умоляли его перестать.
Айвен сидел тихо-тихо, одну руку он положил на брошюру, другую — на колено.
— А дальше?
— Отец замолкал. Вынимал подарки. Однажды мне вручили футбольный мяч, а Несс как-то получила куклу Кена.
— Я о другом, — мягко возразил Айвен. — Что случилось потом? Ты ведь живешь не с родителями. В школе мне сообщили об этом, естественно. Но почему — я не знаю. Что с ними произошло?
Это была запретная территория. Обычно Джоэл не отвечал, но впервые в жизни ему захотелось это сделать. Однако заговорить на эту тему означало нарушить семейное табу. О родителях у них в семье принято было молчать. Джоэл все-таки решился.
— Копы утверждали, что он завернул в винный ларек. Но мама им не поверила, она настаивала, что отец вылечился. Завязал. Совсем. Отец собирался забрать Несс после урока танцев, как обычно. К тому же с ним были мы с Тоби. С чего копы взяли, что он заходил в винный ларек, когда мы были с ним?
Но это все, что Джоэл смог произнести. Дальнейшее… Слишком больно. Даже думать невыносимо, никакое лекарство не залечит эту боль.
Айвен смотрел на Джоэла. Но мальчик не хотел, чтобы в этот момент его кто-то видел, поэтому он просто поднял с пола свой плакат и ушел.
*
После налета Блэйда на Иденем-уэй Дикс принял решение и заявил о нем в той форме, которая исключала возражения и споры. Он собрался переехать к Кендре. Он не может бросить ее на произвол судьбы, да еще с тремя детьми — особенно с тремя детьми. А что, если еще какой-нибудь подонок типа Блэйда вздумает наехать на них? Всякое может быть. Кроме того, каковы бы ни были намерения Блэйда в ту ночь, когда он явился в дом Кендры, эти намерения только укрепились после оказанного ему приема. Кендра попыталась возразить. Дикс заверил, что она заблуждается, что Блэйд непременно попытается свести с ними счеты. Подобные типы обычно выбирают жертву из слабых. Поэтому Дикс должен быть рядом, если нужно будет защищать членов семьи.
Он не упомянул о том, что благодаря переезду станет на шаг ближе к исполнению своего желания: связать жизнь с Кендрой. Вместо этого он добавил, что давно хотел выбраться из комнаты, которую делил с двумя другими поклонниками бодибилдинга: слишком много тестостерона на одно помещение. Родителей он просто поставил в известность. Им ничего не оставалось, как смириться с решением сына. Они видели, что Кендра необычная женщина, и это впечатление истолковали в ее пользу. Но как у всех родителей, у них были свои мечты о будущем сына, и в этих мечтах не фигурировала сорокалетняя женщина с тремя детьми. Однако, если не считать робких предостережений, мать и отец Дикса оставили свои замечания при себе.
Тоби с Джоэлом были счастливы, когда Дикс поселился с ними. Братьям он представлялся суперменом. Появился из воздуха и спас их, как в кино. Более того, в глазах мальчиков Дикс являл образец совершенства во всех отношениях. Он разговаривал с ними как с равными, обожал их тетю, что было плюсом, потому что братья тоже ее любили, и, даже если чересчур зациклился на телесном совершенствовании вообще и своем в частности, это легко прощалось, так как в его присутствии возникало чувство защищенности.
Но с Несс все было не так просто. Вскоре стало ясно, что, напившись — а это с ней случалось, — она забывала, кто ее дважды спас: один раз в баре «Сокол», другой — от Блэйда. Даже своевременное вмешательство Дикса в стычку с Блэйдом не поменяло отношения Несс. Ее нерасположение имело несколько причин, хотя ни одну из них она не готова была признать.