219 
Кадан сообщил отцу, что кто-то просит его к телефону, и Лью заглянул в комнату Рита.
— Яго ещё не вернулся? — спросил он.
— Я не видел его машины.
— А что тогда ты здесь делаешь?
Кадана охватило знакомое раздражение. Он подавил вздох и напомнил отцу:
— Телефон.
Лью снял латексные перчатки и направился в приёмную. Кадан последовал за ним, поскольку особых дел у него не было. По дороге, правда, он свернул в помещение, где стояли борды, приготовленные к покраске. На стене сияла радуга имевшихся в наличии цветов. До Кадана доносился голос отца:
— Что вам угодно? Нет, конечно нет. А где он, чёрт побери? Можете дать ему трубку?
Кадан вышел и увидел, что отец сидит за карточным столиком, на котором стоит телефон. Столик был завален кипой бумаг. Отец взглянул на Кадана и отвернулся.
— Нет, — ответил он человеку на другом конце провода. — Даже не представлял… Конечно, я бы принял меры, если бы он мне сказал. Я знаю, что он плохо себя чувствовал. Но сужу обо всём с его слов. Он поехал в «Солтхаус» поговорить с приятелем, у которого какие-то неприятности. Так это вы и есть? Ну тогда вы знаете больше меня.
Кадан сообразил, что речь идёт о Яго. И в самом деле, куда старик запропастился? До сих пор Яго был образцовым сотрудником. Кадан осознавал, что на его фоне выглядит особенно неважно. Яго приходил на работу вовремя, по болезни ни дня не пропустил, ни на что не жаловался и доводил до совершенства всё, за что брался. То, что Яго нет на месте по неизвестной причине, заставило Кадана внимательно прислушаться к беседе отца по телефону.
— Уволил? Да вы что? У меня дел выше крыши, о каком увольнении может идти речь? А как он объяснил? Работа сделана?
Лью оглядел помещение, особенно пюпитр, к которому были прицеплены заявки на борды. Это была толстая пачка — доказательство того, что сёрферы ценят труд Лью Ангарака. Доски он изготавливал не с помощью компьютерного дизайна. Ручная работа! Мало осталось мастеров, способных делать то же, что Лью. Это поколение исчезает, их доски — своего рода искусство, которое войдёт в историю, как и самые первые длинные борды, выструганные из дерева. На их место придут полые экземпляры, созданные компьютером. Бездушная машина запрограммирует продукцию, и она так и не побывает в добрых руках мастера, который сам ловил волны, а потому знает, где лучше сделать дополнительный канал или угол наклона плавника. Жаль, очень жаль.
— Совсем уехал? — уточнил Лью. — Чёрт! Нет. Я абсолютно не в курсе. Судя по всему, у вас больше информации. Я был занят. Нет, мне не показалось, что он выглядит как-то иначе. Больше мне нечего добавить.
Вскоре Лью повесил трубку и уставился на пюпитр.
— Яго ушёл, — сказал он.
— Что значит «ушёл»? — удивился Кадан. — На день? Навсегда? С ним что-то случилось?
Лью покачал головой.
— Он просто уехал.
— Из Кэсвелина?
— Да.
— А кто звонил?
Хотя отец на него не смотрел, Кадан кивнул на телефон.
— Один человек, владелец караван-парка, в котором жил Яго. Он говорил с Яго, пока тот паковал вещи, но не смог добиться от него ничего вразумительного.
Лью снял наушники и бросил на стол. Он оперся руками о витрину, в которой были выставлены плавники, воск и другие принадлежности, и опустил голову, как будто хотел рассмотреть эти предметы. Наконец он заключил:
— Мы пропали, — выпрямился и потёр шею, которая, конечно же, занемела во время работы.
— Хорошо, что я пришёл, — заметил Кадан.
— Это почему же?
— Я могу тебе помочь. Лью поднял голову.
— Кадан, я слишком устал, чтобы спорить с тобой.
— Нет, ты неправильно меня понял. Наверное, подумал, что я пользуюсь моментом и тайно надеюсь, что ты разрешишь мне красить доски. Это не так.
— Что тогда?
— Позволь мне вернуться в фирму. Я могу и шейпингом заниматься, если хочешь. Не так хорошо, как ты, но ты мне покажешь. Могу и шлифовать, и заливать, и красить. Всё, что угодно.
— С чего вдруг такие перемены, Кадан?
Кадан пожал плечами.
— Просто ты мой отец. Кровь гуще, чем… ну ты и сам понимаешь.
— А как же «Эдвенчерс анлимитед»?
— Там не получилось.
Кадан заметил, что лицо отца стало суровым, и поспешно продолжил:
— Ты наверняка решил, что они меня выгнали. Это не так. Просто я хочу работать с тобой. Мы не дадим нашему бизнесу… умереть.
Умереть — страшное слово. Прежде Кадан не осознавал, какое оно страшное, всю жизнь его занимало другое слово: уйти. И всё же попытка забежать на один шаг вперёд не всегда предотвращает потерю. Ты пытаешься всё предусмотреть, но люди по-прежнему уходят.
219 
