Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
49 
– И кто его грохнул, этого мужика на твоей кухне? – спросила Сычева.
– Его никто не убивал! – шепотом воскликнула Афанасьева. – Эксперт сказал, что предположительно мужик скончался на моей кухне от инфаркта! Точнее он сможет сказать после вскрытия, но в одном он почти уверен – мужик испытал в моей квартире какой-то стресс, и сердце не выдержало! Личность мужика пока не установлена, ни документов, ни мобильного при нем не было. В карманах обнаружили только связку ключей, в том числе от моей квартиры, и сигареты. А главное, девочки, я теперь чуть ли не главная подозреваемая. Пока эксперт не докажет, что сердечный приступ случился сам по себе, а не спровоцирован каким-нибудь лекарством, будет висеть версия, что я этого мужика отравила!
– Да-а-а-а! – протянула Сычева, с аппетитом уплетая куриную грудку. – Ну и дела-а-а-а!
– А... – вступил было в разговор Флек, но замолк, налил себе виски, выпил, потом снова налил, снова выпил, и снова налил, и опять сказал: – А... – но мысль закончить не смог, и опять выпил.
– Значит так, девки, что мы имеем? – опустошив тарелку, Сычева откинулась на спинку стула и стала загибать пальцы: – Кровавое похищение Глеба – раз. Павловскую, взимавшую с него алименты – два. Обыски в двух квартирах – три! Труп неизвестного дядьки, предположительно умершего от потрясения в квартире Афанасьевых – четыре! Пистолет неизвестного происхождения – пять. Нераспароленный диск – шесть. Ужин в «Праге» и парня по имени Флек – семь. Нужно искать, как все это связано.
– Меня зовут Игорь, – снова попытался представиться Флек.
– Кстати, откуда он взялся? – Сычева длинным ногтем указала на него, словно он был неизвестным объектом, на хорошо изученной карте.
– Да в подъезде валялся, – отмахнулась от нее Афанасьева. – Потом розами завалил, записки писал. Кстати, – вот! – Таня вытащила из сумочки сложенные вдвое листки и протянула Флеку. – Поработайте на досуге над ошибками. Так невозможно писать. Скоро безграмотные люди выйдут из моды и деньги будут платить только тем, кто не пренебрегает знаками препинания. А пока вам двойка, Флек! Не-за-чет!
– Поработайте на досуге над своими ошибками, – усмехнувшись, посоветовала Сычева. – А то она не отстанет.
– А... – снова начал Флек, но опять не довел мысль до конца и запил свой ораторский пыл виски.
– Парень говорить-то умеет? – поинтересовалась Сычева. – Или знает одну только фразу «Меня зовут Игорь»?
– Вообще-то он разговорчивый, – охотно пояснила ей Таня. – Даже болтливый. Засмущался, наверное. Мама-то его на свидание с одной девушкой собирала, а явилось аж три!
– Э-э-э... – снова попытался что-то сказать Флек. – Э-э-э...
– Виски ему! С колой и льдом! – приказала Сычева, сама тут же исполнила свой заказ, соорудила напиток и протянула Флеку фужер.
Он выпил. Кивнул, то ли в знак благодарности, то ли просто потому, что потерял дар речи, и решил изъясняться жестами. Потом встал, снял пиджак, повесил его на спинку стула, закатал рукава рубашки, расслабил галстук и снова сел.
– Ой, моро-о-оз... – вдруг фальшиво пропел он и замолк, выпучив глаза, словно стоял на сцене перед многочисленной публикой и забыл слова.
– Моро-оз! – подсказала Сычева. – Закусывать надо было! – Она поддела на вилку листик салата и сунула ему в рот. Флек сжевал его передними зубами с проворностью кролика и продолжил свое выступление: – Не мо-ро-о-озь меня!
– Это мой Флек! – возмутилась вдруг Афанасьева и отобрала у Сычевой вилку.
– Не моро-о-зь меня-а-а-а, моего...
– Коня! – подсказала Афанасьева и заложила Флеку в рот большую порцию мяса.
– Ко-о-оня! – с набитым ртом заорал Флек.
– Он милый, – задумчиво сказала Сычева. – Не понимаю, почему ты называешь его собакой!
– Разве собака не может быть милой? – пьяно удивилась Афанасьева.
– Меня зовут...
– Игорь! – в один голос закричали Сычева и Афанасьева.
Татьяна уткнулась в свою тарелку. Она не понимала, как можно шутить и дурачиться, имея такие проблемы, как бесследно пропавший муж, обыск в квартире и труп неизвестного на собственной кухне.
Не понимала!
Таньки явно сошли с ума, наперебой кокетничая с этим придурком Флеком.
Впрочем, несмотря ни на что, мясо показалось ей безумно вкусным. И никакие трагические обстоятельства не могли этому помешать.
Еще вкуснее оказался десерт.
49 
