Особенно,... 
139 
Е.П.: А мне-то какое дело, кто на кого доносит?! Уж лучше я пойду домой. Причастился, да… И покинул я храм. Понимаешь?
А.К.: Это уже совсем серьезный у нас разговор получается. Сейчас я с тобой буду спорить…
Е.П.: Погоди. И вот я рассказал тогда же, вскоре, эту историю Василию Павловичу, историю, в которой участвовал его близкий друг. Мне интересна была его реакция… А никакой реакции не было! Его эта история вообще мало заинтересовала, понимаешь?
А.К.: Ну, я тебе скажу, что сама по себе эта история меня тоже мало заинтересовала, я не вижу в ней ничего, кроме обычных человеческих качеств. Люди есть люди. Батюшка — человек, и общий наш приятель — человек, и ты — человек, и тот, кто на батюшку донесет, тоже человек, и Русская православная церковь — это устроение и небесное, но и земное, и там, значит, тоже люди, а люди несовершенны. И вся эта история с возможным доносом — это чепуха, а вот что я тебе хочу сказать, за что ты меня сейчас, может, и убьешь… В определенном смысле (когда говорят «в определенном смысле», это значит, что «в неопределенном смысле», потому что не могут определить)… Так вот, в определенном смысле и я придерживаюсь того взгляда, что католики, протестанты и вообще иноверцы по отношению к православным будут… ну, можно и так сказать, гореть в геенне огненной. В определенном смысле, заметь! То есть в духовном смысле, в смысле церковном. Потому что если я не буду считать, что моя вера истинная, то ее у меня не будет вообще. И любой католик, и любой лютеранин считает свою веру истинной, а другую ложной, иначе он не католик, не лютеранин. И если не считаешь свою веру единственно истинной, то ты и не православный. Понимаешь ты меня?
Е.П.: Угу. Очень хорошо понимаю.
А.К.: Да, и соответственно я отношусь к католичеству Венедикта Васильевича Ерофеева. По-другому быть не может: нельзя быть и католиком, и православным.
Е.П.: Сейчас тот, кто нас читает, подумает: «Это совершеннейшие два идиота, темные…» Вернее, не темные, а в церковном смысле неученые.
А.К.: Именно темные.
Е.П.: Нет, все-таки это не значит «темные». Скажем так — несведущие. Если академик Петр Капица вполне серьезно полагал, что актеры, играющие в кино, в это время играют за экраном, то это не значит, что он был темный человек, он просто устройства кино не знал.
А.К.: Что-что?! Как это?..
Е.П.: Капица был уверен, что за экраном актеры.
А.К.: Не может быть.
Е.П.: Ну, он не интересовался кинематографом, вот про него и не знал ничего.
А.К.: Но он же физик был, он же не мог…
Е.П.: Он не интересовался этим, он думал, что это театр теней.
А.К.: Это анекдот, наверное.
Е.П.: Но это не означает, что он человек был темный и неученый, это означает, что он просто не знал чего-то. Впервые его отвели в кино, когда ему было сорок семь лет… А до этого ему некогда было. Я это прочел про него… К чему я тебе все это говорю? Потому что я сейчас выдвину тебе аргумент. Ведь за тысячи лет тома исписаны о том, о чем мы с тобой говорим, уже можно было бы многое понять… Почему бы и лютеранину, и католику, и православному не ощущать себя просто христианами?
А.К.: Для этого должно произойти нечто, что воссоединит церковь. Этого до сих пор не произошло.
Е.П.: Вы меня, конечно, извините, господин ученый человек, но ведь когда-то была одна религия, единая, потом она распалась… Но какое отношение это разделение имеет к Господу Богу нашему? А я вот верю в то, что все это — единая наша христианская религия…
А.К.: Тогда я скажу тебе совсем просто и тоже по-темному, но уж такие мы темные… ну ладно, несведущие люди. Так вот: к Господу Богу нашему что имеет отношение — это Господу Богу видать. А вот к православию что имеет отношение — видать православному священнику. И как он мне скажет…
Е.П.: О чем бы то ни было?
А.К.: Да, как он скажет, так и буду считать — если я православный.
Е.П.: А ведь попы-то разные бывают: одного зовут Александр Мень, а другой поп говорит, что жиды Христа распяли.
А.К.: Если поп дурен, жалуйся на него в епархию. Пусть его уберут, а то и расстригут, если он преступный поп. А так нельзя — ты себя считаешь православным и при этом говоришь: «Я православный, но полагаю все религии едиными».
139 
