Последние отзывы

  12  

Дэниел Вулф, вероятно, не захотел бы этого слушать. Правду иногда трудно переварить. А вдруг он постарается доказать, что все было иначе? Вдруг его чувство правды и справедливости решит, что Иззи должна заплатить за то, что попалась в ловушку, расставленную Барри, невзирая на обстоятельства и последствия?

Официант унес суповые тарелки.

Аннабель снова взяла свой коктейль. За пределами освещенного участка у бассейна вечер уже превратил деревья в темные силуэты. Аннабель слушала, как прибой набегает на берег, и старалась вернуть себе ощущение покоя. Но оно ушло, так же как и чувство свободы. С Дэниелом Вулфом нужно было что-то делать.

– Вы сердитесь, – заметил он.

Она взглянула на него с насмешкой.

– Я приехала сюда, чтобы хоть на время забыть все то, о чем вы напомнили мне. Меня это не очень радует.

Пристальным взглядом он удержал ее взгляд и ответил:

– Если совесть нечиста, от нее не скроешься.

Аннабель рассмеялась, желая сбить его с этой линии.

– Моя совесть абсолютно чиста.

Он продолжал сверлить ее взглядом.

– У вас были личные отношения с Барри, Аннабель?

Она почувствовала, как застывает ее лицо, и знала, что ее глаза презрительно засверкали.

– Вы спрашиваете, был ли он моим любовником?

Он криво улыбнулся:

– Гормоны не всегда в ладах с интеллектом. Многие женщины считали Барри неотразимым.

– Я считала его в высшей степени отразимым, – отрезала она с чувством.

– И все же вы поехали к нему в мотель.

– Как вы справедливо заметили, все имеют право на защиту. – И она будет защищать Иззи до последнего вздоха. – Я собиралась убить его в политическом плане, – в тысячный раз повторила она свое объяснение. – В интересах справедливости я должна была в последний раз выслушать даже человека, которого презирала.

– Презирала – сильно сказано.

– Вы хотели правды. Вот вам правда. Не хотите, не берите, Дэниел, – с вызовом бросила она.

– Такие сильные эмоции обычно означают, что человек лично пострадал. Или… – Он помолчал и мягко добавил: – Что пострадал кто-то, кто ему дорог.

Опасность!

Аннабель заставила себя успокоиться, отступить. Она улыбнулась – очень холодно.

– Можете объяснить это пылом крестового похода. Из-за Барри Вулфа пострадали очень многие. Меня его обаяние возмущало. Это была лживая маска.

– Значит, он никогда не привлекал вас в личном плане?

Она отмахнулась:

– У него была репутация ловеласа. Такие мужчины меня не привлекают, как бы очаровательны они ни казались на первый взгляд.

– Значит, у вас с самого начала была от него броня.

– Говоря о броне, вы подразумеваете, что я в принципе могу быть уязвимой.

– Мне не приходилось видеть, чтобы Барри не получил женщину, которой добивался.

– Слишком сильно сказано. Может, он добивался только тех, что проявляли к нему интерес.

– А вы не проявляли.

– Да никогда в жизни! – заверила она его с высокомерным видом. – И он это знал. Вот потому-то… – Она умолкла, с ужасом осознав, что чуть не угодила в ловушку.

– Что – потому-то? – не упустил он.

Потому-то он и попытался добраться до цели другим путем.

– …я ему и не нравилась, – договорила она, небрежно пожав плечами.

– И потому он предпочел флиртовать с вашей сестрой, которой он нравился.

– Разве? – Аннабель скептически приподняла брови. – А может, она просто отвечала любезностью на любезность, как и полагается жене политика на подобных мероприятиях?

– Вам лучше знать, – уступил он, но блеск в его глазах показывал, что он глубоко сомневается в невиновности Изабель.

Аннабель решила, что должна рассеять его сомнения:

– Вы, кажется, склоняетесь к мнению, что большинство женщин падали, как кегли, стоило Барри Вулфу приглашающе взглянуть на них своими младенчески голубыми глазами. Он отбивал у вас женщин?

– Случалось. Для него это была игра. А для меня – полезный урок.

– Вы хотите сказать, что использовали его для испытания их интереса к вам? – Ее шокировала такая бесчувственность.

Он рассмеялся.

– Не совсем так. Барри был старше, более искушен, лучше знал свет и женщин. Шикарная спортивная машина, цветы, комплименты, изысканные рестораны и развлечения обычно делали свое дело. Если бы я хотел состязаться с ним, мог бы поучиться у него, но меня это не интересовало.

– Значит, он не отнял у вас ни одной женщины, к которой вы относились серьезно? – заметила она, втайне довольная, что его не привлекают поверхностные отношения.

  12