271 
— Босс, это же… Вы не должны…
Нката не знал, что еще можно сказать в такой ситуации.
— Узнать заранее невозможно, Уинстон. Можно только выбрать. Держать ее на искусственном дыхании еще два месяца, хотя три было бы идеально… если только сейчас вообще можно говорить об идеальном, а потом посмотреть, что можно сделать с ребенком. Вскрыть ее, вынуть младенца, а потом похоронить тело. Потому что ее больше нет. Только тело. Дышащий труп, если угодно, из которого можно вырезать живого, пусть и необратимо искалеченного ребенка. Вы должны принять это решение, сказали мне врачи. Подумайте над этим, говорят. Не надо торопиться, конечно, потому что это решение на труп никак не повлияет.
Нката понимал, что, скорее всего, врачи не использовали слово «труп». Линли сам намеренно повторял его снова и снова, потому что такова была жестокая реальность. И еще он понимал, какой сенсацией станет или уже стала эта новость: жена графа мертва, ее тело превращено в инкубатор растущего в нем зародыша, последующее рождение (можно ли это назвать рождением?), когда оно наконец свершится, будет описано на первых страницах всех газет, потому что разве можно упустить такой сюжет, а потом, периодически, продолжения, возможно — раз в год, по договоренности, на которую придется пойти с прессой («Не лезьте в нашу жизнь, дайте нам шанс справиться с ситуацией, и тогда время от времени мы будем сообщать вам, как дела у ребенка, даже разрешим сфотографировать, только оставьте нас в покое, пожалуйста, оставьте нас в покое»).
Все, что Нката сумел выговорить, было:
— О! — и даже этот короткий звук вырвался из его горла с трудом, как стон.
Линли взглянул на него.
— Я сделал из нее жертвенного агнца. Как мне жить с этим?
Нката знал, о чем говорит Линли. Хотя сам он в глубине души не верил своим словам, он все-таки сказал:
— Босс, это не вы. Вы не должны так думать. Вы не виноваты.
Потому что если Линли поверит в то, что трагедия свершилась по его вине, то неумолимая логика скует цепь, кольца которой приведут к Нкате, а он этого не вынесет, он ясно понимал, что не вынесет. Ведь план суперинтенданта занять Митчелла Корсико эпизодами из жизни аристократа частично был направлен на то, чтобы отвлечь внимание репортера от остальных членов команды, и в первую очередь — от Нкаты, у которого было самое впечатляющее прошлое из всех, кто имел отношение к следствию.
Словно читая мысли Нкаты, Линли ответил:
— За все это отвечаю только я. Не вы, Уинстон.
Потом он ушел. Сказал только напоследок:
— Выполняйте свои обязанности. Дело должно быть раскрыто. И не нужно принимать мою сторону. Все кончено. Ясно?
Нката попытался протестовать:
— Я не могу…
Но Линли не дал ему договорить.
— Не взваливайте на меня ответственность еще и за это, ради бога. Обещайте мне, Уинстон.
Вот поэтому-то он и сидел сейчас под боком у Хильера и играл назначенную ему роль.
Его тяжелые раздумья прервал шум, свидетельствующий о том, что пресс-конференция приблизилась к завершению. Хильер был внешне спокоен, и его внутреннее состояние проявилось, лишь когда он послал подальше Митчелла Корсико пожелавшего что-то сказать. Репортер может возвращаться на отведенные прессе места, в редакцию своей газеты, под крыло редактора, может идти куда угодно и делать что ему заблагорассудится. Но больше он не будет писать очерки об участниках следствия.
— Но вы же не думаете, будто это моя статья о суперинтенданте стала причиной несчастья с его женой? — протестовал Корсико — Боже правый, да тот тип никак не смог бы найти ее. Никак. Я же специально обращал на это внимание. Вы сами знаете. Мой очерк только что Папа Римский в печать не благословил, а так его прогнали через все инстанции.
— Вы слышали, что я сказал? Больше мне добавить нечего, — отрезал Хильер.
Помимо этого краткого разговора с репортером он ни словом не обмолвился о Линли и о том, что произошло в его кабинете. Он лишь кивнул Нкате, сказал:
— Возвращайтесь к своим делам, — и, еще раз кивнув, ушел.
На этот раз он был один. Ни один из его ассистентов не семенил за ним следом.
Нката вернулся в оперативный центр. Там его ждало сообщение от Барб Хейверс с просьбой срочно перезвонить ей на мобильный, и он сделал мысленную пометку связаться с ней. Но сначала он хотел вспомнить, чем был занят так недавно (хотя столько всего произошло с тех пор!), от чего его оторвало предупреждение Доротеи Харриман о возможном появлении суперинтенданта на Виктория-стрит.
271 
