Особенно,... 
63 
– Покидаем капсулу! – резко скомандовала капитан, откидывая фиксаторы. – Быстро!
Она первой выскользнула в распахнувшийся люк. Ленни поспешил последовать ее примеру, но все равно оказался последним, что его немало огорчило. Группа, не теряя ни мгновения, отошла за деревья. Хи Ронх-да нажала какую-то кнопку на наручном коммуникаторе, и капсула, завертевшись юлой, ушла под землю.
– Замаскировать! – бросила командир группы.
Сейчас она отнюдь не выглядела синтаркой – волосы черные, кожа на лице значительно светлее, чем обычно. Симпатичная молодая девушка, неброско одетая. Как, впрочем, и остальные – еще на корабли они переоделись в новейрскую одежду спортивного покроя, выглядящую дешевой и потертой. Точнее, она только казалась новейрской, имея все необходимые лейблы, а на самом деле являла собой специализированные защитные костюмы, в которые было вмонтировано немало нужного оборудования.
Ленни вместе с двумя старшими лейтенантами, Морисом Лантофом и Владеком Нечаевым, начал срезать дерн то тут, то там, и маскировать место посадки. Особенно принца еще при знакомстве заинтересовал первый их этих двух – человек редкой судьбы. Темноволосый карханец с резкими чертами лица и слегка выдающейся вперед челюстью, родом с планеты Олан, где правили бал религиозные фанатики, считавшие любое проявление цивилизации грехом. В свое время группа араланских разведчиков, выполнявших на этой планете какую-то секретную миссию, спасла мальчишку, буквально вытащив беднягу из костра. Родителей медленно и страшно убили на его глазах, на площади при большом скоплении радующегося народа. Кто знает, почему араланцы спасли его, возможно, просто пожалели. Но когда Морису предложили улететь с ними, он с радостью согласился – ненависть к порядкам на родине до сих пор сжигала его душу. Пережитой болью, наверное, объяснялось его отношение к религии вообще – оланец на дух не переносил любую церковь и с большим удовольствием отправлял «святых» отцов на встречу с их сюзереном, проявляя в этом деле немалую изобретательность. Однако с теми, кого Морис считал своими, он был очень дружелюбен и открыт, даже с Ленни.
Владек, в отличие от оланца, всегда вел себя ровно и слегка безразлично. Вероятно, сказалось то, что его предки уже несколько поколений служили в СБ, еще со староимперских времен. Голубоглазый шатен с неприметной внешностью, длинный и кажущийся из-за этого несколько неуклюжим. Вот только это впечатление было глубоко обманчивым – не дай Бог кому недооценить его. Ни одного лишнего движения, каждое служило своей цели.
– Морис, ориентиры взял? – поинтересовалась капитан.
– Ага, – лениво отозвался тот. – Мы в тридцати двух километрах от Линдхольма. За четыре часа доковыляем.
«Доковыляем?! – ужаснулся про себя Ленни. – Тридцать два километра?! За четыре часа?! Ни фига себе! Это ж сдохнуть можно!»
– Пешком не стоит, вызовем подозрения, – вмешался Владек. – В шести километрах к западу есть городишко Вортон, оттуда каждые два часа ходит рейсовый аэробус до столицы. Документы у нас неплохие. К тому же здесь для покупки билетов они не требуются.
– Так было раньше, – возразила Альна. – А сейчас чрезвычайное положение, так что все может быть. Но для начала попробуем так. Надеюсь, не придется уходить с боем, не хотелось бы сразу засветиться. Да, с этого момента разговариваем даже между собой только на новейрском диалекте карханского. Всем ясно?
– Да, – нестройно отозвались остальные, уже по-кархански.
– Бегом! Никлас, ты впереди на двести метров, сигнал опасности – два щелчка по коммуникатору. Морис – замыкающим. Вперед.
Сладович молча, призраком скользнул мимо нее и скрылся среди деревьев. Ленни восхищенно присвистнул про себя – хотел бы он уметь так передвигаться. Пристроившись за капитаном, он побежал, стараясь дышать размеренно и, по возможности, бесшумно. Лес вокруг выглядел мало отличающимся от ларатских лесов, разве что было немало незнакомых деревьев. Судя по желтеющим листьям, в этой местности начиналась осень, о чем говорила и прохлада. Доносилось щебетание каких-то птах. Время от времени попадались «следы цивилизации» – кучки мусора, пластиковые бутылки, банки из-под пива и прочая гадость. Видимо, местные горожане любили отдыхать в лесу, но не любили за собой убирать. Попробовал бы кто-нибудь на Ларате оставить в лесу подобное! Нашли бы и наказали так, что мало бы не показалось. Да о чем речь, никому из ларатцев такое и в голову бы не пришло! Мусор после пикников всегда увозили с собой.
63 
