Особенно,... 
132 
На совете директоров Рамакришна долго хвалил Сола. А после отозвал в сторонку для приватной беседы. Суть его речи состояла в том, что стать миллионером и купить собственный континент может любой неглупый сценарист, но очень уж не хочется быть поджаренным как бы случайной молнией только из-за того, что какие-то там "сильные мира сего" неправильно поняли твое искусство. Сол в ответ с удовольствием пообещал больше не лезть в политику.
Неужели теперь, сам того не ведая, он все-таки вляпался? Как раз на днях выборы мэра. Не исключено, что растение, в которое он превратился — символ одного из кандидатов.
Почему же тогда никто не спешит ни защищать его, ни нападать? Да и вообще, во всех дремлях, какие он знал, растения никогда не были главными героями. Будучи растением, вряд ли можно что-то сделать. А какой интерес в пассивном наблюдении? Правда, на старых континентах еще есть извращенцы, которые пользуются обычными телевизорами. Их еще называют "диванным картофелем". Х-мм, и тут какая-то растительная аналогия…
За размышлениями он не заметил, как наступил вечер. За весь день ничего не произошло — если не считать того, что у него вырос уже пятый лист. Вокруг по-прежнему носились непонятные звуки. В сумерках они только усилились, но расшифровать их все равно было невозможно.
Ночью, когда стало накрапывать, Сол заскучал.
Одиночество по-прежнему было приятно, но немного разнообразия не помешало бы. Даже дождь в этот раз не радовал. Почва оставалась сырой еще с прошлой ночи. Разросшиеся корни Сола всасывали вкусную влагу, словно вся его нижняя половина превратилась в большой рот с губчатыми отростками.
Однако корни уже давно пропитались насквозь, а вода все лилась и лилась. Земля размякла, все вокруг задвигалось, поплыло…
Не успел Сол обрадоваться этой перемене, как бурный поток разорвал его на части.
# # # #
Нормально прорасти удалось только с шестой попытки.
Возможно, их было и больше. Сол запомнил лишь те периоды, когда более-менее приходил в себя. Это было какое-то особое соотношение влажности и температуры, при котором обрывок корня снова оживал. Зрение возвращалось, когда новый росток разворачивался в лист. Чуть позже восстанавливался и слух — но до этой стадии ему удалось дожить лишь однажды. Он тогда оказался на дереве, в удобной развилке огромных ветвей. За счет влаги и питательных веществ в полусгнившей коре удалось вырастить целых три листа. После этого ливень опять сорвал его, вызвав новую череду полуобморочных состояний, из которых он выплывал по мере прорастания — и опять погружался в небытие, когда рост прерывался.
Новое место было вполне подходящим, но пережитые приключения заставляли задуматься. Вообще-то Солу нравилось перемещаться. Каждый раз, когда водяные потоки уносили его с насиженного места, он чувствовал не только страх, но и удовольствие. Движение было еще одним способом остаться в одиночестве, перемена мест не давала заскучать.
А однажды, после очередного разрыва, приключилось и кое-что поинтересней. На какой-то миг показалось, что его сознание присутствует одновременно во всех обрывках, несущихся в разные стороны вместе с ручьями. Потом он опять провалился в темноту — но хорошо запомнил это удивительное чувство. Повторить бы такой эффект, научиться им управлять…
Только как это сделать, если он даже сдвинуться с места не может без помощи водяного потока? Разве что начать расти в определенную сторону?
Сол огляделся. Невдалеке стояла сосна. У земли толстый ствол расходится щупальцами крепких корней. Между ними — симпатичные просветы, подбитые мхом. Вот бы где укрыться! И сыро, и светло, и зацепиться можно так, что не унесет…
Новый побег потянулся в сторону дерева.
# # # #
За три дня он продвинулся не более чем на полметра. Работу осложняли потребности организма: абстрактная идея добраться до сосны время от времени уплывала из памяти, уступая место вполне практичному желанию направить корни в более сырой участок почвы, а листья — на юг, к солнцу. Из-за этого вместо прямого побега получилась какая-то ленивая скрюченная змея.
И все же задумка дала результат — хотя и совсем не тот, ради которого все затевалось.
Зрение, ограниченное несколькими метрами, не позволяло с самого начала увидеть, что происходит за деревом. Теперь же, после полуметрового марш-броска, Сол был вознагражден зрелищем живого существа — первого за все время своей растительной жизни. Существо ползало среди длинных листьев травы позади сосны.
132 
