202 
— Нам можно послушать? — осведомился мужчина.
Вэри выдержала паузу. Собеседник, как бы вспомнив особый пункт устава, сконструировал из своих крупных губ подобие вежливой улыбки.
Ну точно, космонавт. От всего они там отвыкают, бедненькие. Даже когда на Земле собираются выпить пива, называют это «пропустим пару мячей». Или «пару свечей», если водку. А уж про секс-то и говорить нечего: в невесомости это можно делать только втроем! Либо надо использовать робота, чтобы крепко придерживал парочку — иначе они разлетаются по всему кораблю. Из-за этого у них потом возникают очень смешные привычки…
— Давайте-давайте, милочка, не стесняйтесь! — вякнула трансактриска с таким жестом, словно подталкивала Вэри невидимой пикой.
Да что же это за день такой! Называется, выехала проконтролировать третьеразрядную штопку… Сначала — две странные дыры в выкройках лже-доктора и ограбленного дремастера. Потом ребенок с деструктивными способностями анти-модельера. А теперь еще парочка озабоченных родителей, которые возомнили, что она набивается к ним в гувернантки. Будто ей больше негде бисер метать. Да она даже самую бездарную из своих белошвеек никогда не отправила бы на такую банальную кройку! Шли бы в местный добрель и наняли феечку-первогодку.
— Мы вам, наверное, мешаем? — Отец девочки приоткрыл свою псевдо-Библию, как бы давая понять, что лично он с гораздо большим интересом почитал бы свежие новости. И опять, словно рассеянный артист, с опозданием растянул губы в искусственной улыбке.
— Нет, нисколько. — Вэри качнула головой. — Но для работы в вашем присутствии мне придется немного подправить сюжетную формулу. Буквально десять секунд.
«Что я плету? Опять потянуло на флирт вживую?!»
Но космонавт с соломенными волосами уже отложил Библию и приготовился слушать. Отказываться поздно. Надела наперстки — доставай иголки.
Ладно, все равно уже нет смысла вылезать из киба — через несколько минут он прибудет на кладбище. Так и быть, бросим пару стежков на радость несчастным родителям.
Вэри открыла редактор, и на сетчатке вспыхнули два участка Ткани, которые она просматривала в прошлый раз. Две дыры в обрывках цветных нитей. Два совершенно несуразных дела.
Лже-доктор, прибывший в клинику Лучано в каком-то нездоровом состоянии. Как глупо — больной врач, летящий с кладбища.
Да и второй, ограбленный, не лучше. Сочиняет сценарии модных дремлей, в которых герои-супермены с честью выходят из любых переделок. А сам позволил снять с себя макинтош прямо в центре города! Нет, ну правда, что могут эти людишки без своих Ангелов?
Впрочем, ты не лучше. Сразу бросилась искать выкройку этой семейки, чтобы узнать, чего там надо поправить. Это же так легко — подключиться к Ткани, к ее спасительному инфо-полю, которое даст тебе силу. Ткань знает все. Тысячи искинов-ткачей снимают мерки и заготавливают сырье. Тысячи модельеров чертят выкройки по лекалам человеческих страстей. Тысячи фей работают на местах, воплощая готовые модели в жизнь. А тебе, Золушка, остается лишь подправить, подштопать.
Но ведь ты — не какой-то там обыватель, который шагу не может ступить без искина! У Золушек тоже есть профессиональная гордость.
Вэри закрыла Третий Глаз, так и не добравшись до нужной выкройки. В конце концов, она сейчас не на работе. Так что формально никто не сможет ее обвинить…
— Я начала рассказывать вашей дочке сказку про одну из достопримечательностей нашего города. Про Два Камня, стоящие на набережной там, где начинается Розовый Бульвар.
Она посмотрела на зеленоволосую девчушку. Та энергично закивала. Дети — прирожденные конспираторы.
— Согласно официальным документам, Два Камня возникли в результате аварии. Транспортный корабль сбился с курса и врезался в новый континент. Поговаривали, что это было подстроено цыганскими террористами, взломавшими навигационный спутник…
Китаянка хмыкнула. Вэри улыбнулась в ответ.
С моделью мамаши все ясно. Висящая на шее мужа смазливая истеричка во власти какой-нибудь банальной псидемии. В добреле такие прошивки называют «лечение заговорами». У артистов и путешественников самое популярное — заговоры пиратов-технокочевников. Только они нарушают авторское право, только они мешают работе транспорта и творят все прочие безобразия. Изнанка такой модели — собственные неприятные качества, которые хотелось бы изжить. Оттого она и приписывает их «врагам». Стало быть, за напускной строгостью — тяга к хаосу, к смене мест и мужчин, вечное желание перепрятаться, раствориться.
202 
