Особенно,... 
79 
Гулкое «бу-бум-м!» прокатилось вдоль улицы. Фея испуганно вжала голову в плечи и стрельнула глазами в сторону двери добреля — видел ли кто ее ошибку? Конечно, некоторые и так догадываются, что она еще не умеет играть сама и потому использует нейрограммы из серии «Руки Мастеров». Но все-таки не стоит так явно это показывать. На всякий случай гейша провела еще разок по струнам, двигая пальцами самостоятельно. И только после этого подняла глаза на человека, спланировавшего на землю перед добрелем.
Басс свернул скат и тут заметил фею на веранде. «Никто еще не умирал оттого, что получил немного сочувствия!» — было написано на ее глупом и добром личике. Однако сквозь эту профессиональную гримасу пробивалось удивление по поводу прибытия человека в форме «скорой помощи». Сразу видно, новенькая, только-только с курсов по наротерапии. Восточные черты лица имитированы небрежно, глаза и ресницы так и остались светлыми. Наверняка вчера эта японка была чешкой, а чайный домик — копией какой-нибудь синагоги.
Хотя… может, тут и не важна аккуратность? Басс вспомнил «кукиши» Оракула и объяснения Марека насчет фей. Если о клиенте собрано достаточно информации, чтобы искины могли смоделировать его поведение на виртуальном дубле — то какая разница, кто будет работать в качестве устройства ввода-вывода? Собирать данные да озвучивать добрые советы может даже китайская печенина. Не говоря уже о человекообразных роботах чешско-японского концерна «Почитачи», которых и от людей-то не отличишь.
Чтобы успокоить встревоженную недогейшу, Басс показал ей на пальцах знак местной банды маори, означающий «лучше бы тебе свалить, пока голову не отрезали».
Девушка, похоже, не разбиралась и в бандитских знаках: она лишь пригнула голову и закрыла лицо широкими рукавами кимоно.
«Ну, хоть стыдливость изображать научилась», подумал Басс. Но приглядевшись, понял, что ошибся.
Жест не имел ничего общего с той древней стыдливостью, которую полагалось изображать. Фея инстинктивно прятала лишь глаза и пальцы. Распахнувшееся при этом кимоно демонстрировало все девичьи прелести, хотя их — в ее нынешней роли — как раз и не стоило показывать всей улице. Похоже, бедняжка совсем недавно драпанула из Старых Штатов: стесняться голого тела не привыкла, зато везде мерещатся полицейские сканеры.
— Пу! — громко выдохнул Басс и показал фее кулак.
Неизвестно, язык какой секты подействовал лучше — то ли ругательная фонема глоссолаликов, то ли любимый жест милитантов — но после этого гейша наконец убралась внутрь чайного домика. Басс бросил скат в чемоданчик и пошел через дорогу к «Клеверу».
# # # # #
Шон не соврал: рубил было шестеро. Двое в белых фраках торчали у стойки. Еще четверо — среди них одна девица — развалились за столиком у самого входа. Больше посетителей не было. И неудивительно: за четверть часа эти шестеро изрядно поработали над интерьером «Клевера».
Бассу и самому не особенно нравились кельтские каменные болваны и прочие неуклюжие предметы, которыми бывший терапевт Шон Маккормик украшал свое питейное заведение. Лишившись работы в клинике, Басс тоже одно время подумывал о собственном баре. И даже фантазировал, как его оформить. Неплохо смотрелась бы, к примеру, барная стойка в виде аквариума. Но не с суетливыми золотыми рыбками, как делают чаще всего. Басс представлял себе продолговатый затемненный зал, в центре которого висит огромный брус воды. Невидимый нульг держит воду на весу под давлением в несколько атмосфер, а внутри медленно двигаются светящиеся глубоководные твари — гигантские омары с электрошоковыми клешнями, рыбы-удильщики с фонариками на носу… Тварей поменьше можно было бы посадить в наполненные водой прозрачные столы. А в стенки стеклянной посуды — совсем мелкий светящийся планктон…
Наверное, это были очень непрактичные фантазии. Грубый бревенчато-каменный интерьер в заведении Шона по крайней мере не требовал специального ухода. А сломать что-нибудь было так же трудно, как унести втихаря.
Но по сравнению с рубилами даже Шон казался арбитром искусств. Эта банда недоделанных скульпторов имела особо уродливый почерк: любой предмет на их пути превращался в статую худосочного существа с непропорционально вытянутыми ногами. И было совершенно неважно, кого именно вырезали рубилы из очередного дерева, киба или просто из угла здания. Бассу доводилось видеть их автографы в самых разных частях города. В одном месте это была огромная водяная блоха. В другом — бот-газонокосильщик в натуральную величину. В третьем — порнографическая карикатура на мэршу в масштабе «один к пяти». Но у всех были одинаково дистрофичные нижние конечности.
79 
