Вдруг зашуршали сухие листья, и послышался громкий топот копыт. Хлоя тут же вырвалась из объятий Зеба.
– Что это было? – испуганно спросила она.
Он пожал плечами; в отличие от нее поцелуи, кажется, не оказали на него никакого воздействия.
– Всего лишь лось. Ты его напугала. Не дала напиться из родника. У каждого лося в гареме дюжина самок. Ему нужна прорва энергии, чтобы всех удовлетворить.
Подбоченясь, она окинула его взглядом. Ничего не скажешь, достойный образчик ковбоя: широкие плечи, узкие бедра, обветренное лицо; и уж конечно – дюжина женщин, которые его удовлетворяют. Она не намерена становиться тринадцатой.
– Мне кажется или ты действительно помешан на сексе?
– Ты называешь это сексом, а я – природой.
– Да ну? Знаешь, я бы с удовольствием послушала твою лекцию про брачные повадки лосей, но я себя неважно чувствую, – она потерла виски. «Неважно чувствую» – это еще слабо сказано. У нее ужасно кружилась голова, непонятно только от чего: от высоты, от голода или от его присутствия. Надо поскорее избавиться от Зеба и все спокойно обдумать. – Я, пожалуй, поеду домой.
У него гора с плеч свалилась. Он еле сдержал широкую улыбку.
– Ты уверена?
– Да, я хочу есть. Попробую развести костер и подогреть что-то из замороженных продуктов.
– А потом… – Он ждал, затаив дыхание.
– Потом поеду в город купить нужные вещи.
– Я думал, ты собираешься домой…
– Ну да, домой! Туда, где бассейн, хижины и баня. Пока еще это место вряд ли можно назвать «домом», но мне там нравится.
Он скрипнул зубами. В город ее пускать нельзя. Еще что-нибудь услышит. Нельзя допустить, чтобы пустая болтовня испортила все его планы.
– Я сам собираюсь в город. Куплю тебе все что надо.
– Да, но я хочу посмотреть на него.
– Там не на что смотреть. Магазин. Бар. Банк. Дома. Туристы бывают редко, и на тебя все будут смотреть с подозрением.
– Объясню, что я не туристка.
– Это и есть самое подозрительное.
– Но…
– Ну ладно. Я сам тебя отвезу. – При мысли, что в городе она станет всем рассказывать, кто она и зачем приехала, он покрылся мурашками. Если он поедет с ней, то сможет постоянно быть рядом и пресекать ненужные разговоры.
– У меня есть машина, – упорствовала она.
Черт возьми, до чего упряма!
– До твоей машины три мили ходу. До моего дома сто метров, и там стоит грузовик.
– Не хочу тебя утруждать. Ты и так много для меня сделал.
– Я разведу тебе костер. Потом отвезу в город, – не сдавался Зеб.
– Если ты настаиваешь.
Он настаивал. Под угрозой его будущее. Все висит на волоске. В этой женщине – сокрушительная смесь упрямства с полной неприспособленностью к жизни в здешних условиях. При этом – роскошное тело… Впрочем, рано или поздно она все равно уедет отсюда, это лишь вопрос времени. Он должен просто ждать. И держаться от нее подальше. Однако когда он подсадил ее на лошадь, на этот раз позади себя, то понял, что сделать это будет не так-то просто.
Ее грудь терлась об его спину, дыхание грело шею, руки обхватили грудную клетку, и он невольно представил, как эти нежные пальчики будут ласкать его обнаженную кожу. Нет, надо бежать от нее. Сейчас же. Немедленно. Но как?
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
– Ты случаем не бросила работу, чтобы приехать сюда? – небрежно спросил Зеб, когда они тряслись в грузовике по проселочной дороге, выбираясь на шоссе.
– Нет. А что?
– Вдруг тебе здесь не понравится. Полное отсутствие удобств. Работать негде. Если это тебя интересует.
– Да, интересует. Я не так богата, чтобы не работать, хотя…
– Хотя что?
Она прикусила язык. Ему незачем знать, что после развода она получает содержание. Не его дело.
– Ничего.
Они в молчании доехали до шоссе и свернули на юг, и сторону маленького городка Паудеркег.
– Здесь, наверно, все-таки можно как-то зарабатывать себе на жизнь, – сказала она, глядя на мелькающие за окном предгорья. – Ты же как-то зарабатываешь?
– Да, но это нелегко.
– Я не ищу легких путей.
– Чего же ты ищешь?
– Чего-то нового, непохожего.
– Непохожего на что?
– На то, чем я занималась до сих пор.
Он в нетерпении воздел руки над рулем.
– Чем же ты занималась до сих пор?
– Я медсестра.
Он окинул ее долгим испытующим взглядом. Хлою невольно охватила дрожь. Перерыв на ланч не оказал ожидаемого магического действия: от одного взгляда его ярко-синих глаз она по-прежнему теряет голову.