Особенно,... 
28 
— О, постараюсь быть предельно осмотрительным и не стану задавать ему вопросов о его прошлой жизни.
— Мне бы хотелось знать, какую точно линию вы собираетесь избрать, — сказал Баттл с явным любопытством. — Но не говорите мне ничего, если вам этого не хочется.
— Совсем напротив. Я очень даже хочу об этом сказать. Я немного расспрошу его о бридже, и все.
— Снова о бридже? Опять и опять об одном и том же, мосье Пуаро.
— Я нахожу это весьма полезным. На вкус, на цвет товарищей нет.
— А меня совсем не увлекает такой причудливый подход к решению дел. Это не в моем стиле.
— А какой у вас стиль, старший инспектор?
Баттл увидел шутливый огонек в глазах Пуаро, глаза его тоже вспыхнули.
— Прямолинейный, честный и усердный офицер исполняет свой долг трудолюбиво и старательно — вот мой стиль работы. Ничего лишнего. Никакой фантазии. Только самоотверженный труд. Беспристрастный подход, хоть и немного притупленный. Вот мой конек.
— За наши методы в целом и за каждый в отдельности. И пусть успех завершит наши объединенные усилия.
— Я полагаю, что и полковник Рейс тоже сможет подсказать нам что-нибудь стоящее относительно Деспарда, — сказал Баттл. — У него масса каналов получения информации.
— А миссис Оливер?
— Тут есть элемент сомнительности и неопределенности. Эта женщина чем-то мне нравится. Хоть она и говорит много лишней чепухи, она довольно славная. И потом, женщины умеют узнавать о других женщинах куда больше, чем мужчины. Она тоже может быть нам в чем-то полезной.
Они расстались. Баттл уехал обратно в Скотланд Ярд, чтобы дать задания своим сотрудникам. Пуаро — на улицу Глосестер-террас, дом № 200.
Брови у доктора Робертса смешно приподнялись, когда он здоровался со своим гостем.
— Два следователя в один день, — сказал он. — Не исключена возможность, что сегодня к вечеру появятся и наручники.
Пуаро улыбнулся.
— Смею вас заверить, доктор Робертс, что мое внимание поровну разделено между четырьмя персонами.
— Во всяком случае, спасибо и за это. Курите?
— С вашего разрешения, я закурю свои.
Пуаро зажег маленькую русскую папиросу, которые всегда носил с собой.
— Так чем же я мог быть вам полезен? — спросил Робертс.
Пуаро некоторое время продолжал пускать колечки дыма, а потом сказал:
— Ответьте мне, доктор, вы проницательный наблюдатель за характерами людей?
— Не знаю. Но думаю, что да. Врач должен быть таковым.
— Вот именно. Я тоже так рассуждал. Я сказал себе: «Врач должен изучать своих пациентов. Выражение лица, цвет лица, частота дыхания, проявления нетерпения, все это доктор замечает автоматически, не задумываясь. Доктор Робертс как раз тот человек, который мне сможет помочь».
— Я очень хочу вам помочь. Так в чем же дело?
— На этих листочках записаны три роббера, сыгранные в тот вечер, — начал объяснять Пуаро. — Запись сделана мисс Мередит. А теперь не смогли бы вы, глядя на этот листочек, воскресить в памяти ход игры, рассказать мне подробно, какие были сделаны ходы и как играл каждый?
Робертс с удивлением уставился на него.
— Вы шутите мосье Пуаро. Разве это можно вспомнить?
— Неужели не можете? Я вам был бы так благодарен. Ну, хотя бы первый роббер. Первая игра должна была начаться объявлением червей или пик, и кто-то, а может быть даже ваши противники, должен был сбросить пятьдесят очков.
— Дайте-ка разобраться. Это был первый заход. Да, мне думается, что он был сделан с пик.
— А второй?
— Кажется, кто-то из нас проиграл пятьдесят очков, но я не помню, кто и как тогда ходил. Право же, мосье Пуаро, здесь я вряд ли смогу вам чем-то помочь.
— А не попытаетесь ли вы вспомнить, кто запрашивал ход и кто с кем играл?
— У меня был «большой шлем», это я помню. И еще был дубль. Помню также, что я ходил, звонко шлепая картами по столу, потому что играл три без козырей, так мне почему-то кажется. И выиграл солидный куш. Но это, сдается мне, было чуть позже.
— А вы помните, с кем вы играли?
— С миссис Лорример. Я помню еще, что она все хмурилась. Ей, очевидно, не очень-то нравилось, что я заявлял большие ставки.
— И никакие другие ходы или заявки вы не можете вспомнить?
— Дорогой мой мосье Пуаро, неужели вы действительно ждете от меня этого? Прежде всего, там произошло убийство, этого вполне достаточно, чтобы унести из памяти какие-то особенные ходы, и, ко всему прочему, с тех пор я сыграл еще, по крайней мере с полдюжины робберов.
28 
