Последние отзывы

  74  

Вообще, любой МП равнодушно внимает профессору, но записывает каждое слово старушки, слесаря и гастарбайтера. А уж поймает аутентичную деревенскую бабку – всё, полный молескин словечек (многие давно описаны Далем, это не то).

МП уважает Мастеров – тех взрослых писателей, которые однажды похвалили его тексты: называет по имени-отчеству и всегда является на похороны, когда мэтру приходит пора дать дорогу молодым.

Других коллег МП вежливо презирает.

Чётко знает свою линейку в литературе: «Чехов-Булгаков-Я», «Бунин-Набоков-Я» или «Я и Достоевский». Почему так коротко? А больше нет никого, в литературе-то.

У МП полно мнений по всякому вопросу. Сам-то он считает, что у него полно мыслей, но на самом деле мысль у него одна – «написать об этом», а то, что слетает с языка, это Взвешенное Мнение. Разбудите его ночью и спросите, как обустроить Россию, сварить сталь 15ХСНД, принять роды и в чём смысл жизни, – он ответит. Не факт, что правильно, но идеи у него точно будут.

В быту? МП всегда сначала надевает брюки, а потом рубашку, носки в последнюю очередь. Это очень лёгкий способ его узнать – если писака бегает без штанов, но в носках, всё, не более чем жалкий журналист. Писатель до последнего останется босым (не знаю, почему, от Толстого разве, но замечено). Поэтому смотрите на пятки, коли грязные – оно.

Хотите увидеть человека, который действительно спрашивает после секса «О чём ты сейчас думаешь?» – возьмите в постель МП. Обязательно спросит – либо ему это нужно для текста, либо в самом деле искренне интересуется, о чём вообще можно думать, если не формулировать впечатления от произошедшего.

Как подружиться? Если вам зачем-то нужно обольстить МП, прочтите его книгу, похвалите и возьмите автограф. Думаете, слишком просто? А вы заметили пункт «прочтите»? Ой не сахарок.

Как разговаривать? Аккуратно. У вас есть три гайки с бинтом.

Кидаем первую: назовите его писателем. Он может равнодушно кивнуть, поскромничать в духе «я только учусь» или взвизгнуть, что писатель это Толстой, а он литератор, автор, графоман, букашка какая-то.

Вторая гайка: «ваше творчество». Потренируйтесь перед зеркалом произносить эти слова, не подкрепляя интонацией и мимикой. Не ваше Творчество, не ваше «творциство», а просто – ваше творчество. Приготовьте носовой платок, скажите и поглядите, что будет. Может быть много гневных слюней, может – часовая лекция о его Творчестве, но в любом случае равнодушным не останется, а вы многое поймёте.

Третья гайка – «вдохновение». Тут просто, либо МП пишет под диктовку Бога, либо отрицает как явление, а верит только в работу.

По результатам исследований стройте беседу. МП, кстати, сочтёт вас простецом, ничего не знающим о настоящих писателях, но это и есть верный способ ему понравиться.

Главное, что нужно знать: МП – куколка писателя. Прочитав вышеизложенное, вы, верно, думаете, что это какое-то пафосное ничтожество. Не исключено. Но ровно настолько же не исключено, что МП раскуклится и вылупится – сильным и крылатым. Вы, конечно, сумеете поверить в это только лет через двадцать, но сейчас просто держите в уме – оно растёт, растёт и вырастает. Это как дети, знаете ли. Если рожать полусидя, отчётливо видно, откуда оно вылезает, и потом немножко трудно относиться к этому человеку серьёзно. А придётся.

Ну так если вы видели первые почеркушки, потом, конечно, очень тяжело поверить, что вот это бывшее «оно» может стать – писатель. А оно может.

Так что не забывайте брать автографы, будете деткам хвастаться.

Как убить героя

Вслед за Шекспиром, я считаю, что самый лучший финал для любой истории – это когда все умерли. В его антигуманное время, когда убивать людей считалось естественным, избавиться от героя ничего не стоило: персонажей стравливали между собой, и они послушно друг друга уничтожали – топили, резали, закалывали, душили и сбрасывали в пропасть. Одну достойную девушку, я помню, автор привязал к четырем колышкам и изнасиловал бандой разбойников. Очень креативное решение, мне кажется. В условиях подобной творческой свободы гибель героя от чумы, на войне или в «неизвестных землях» выглядит писательской недоработкой.

Чуть позже, когда мораль обострилась, а медицина осталась примитивной, персонажи повадились загибаться «от удара» и «от сердца». В те времена хороший человек любого пола и возраста мог запросто побледнеть и упасть замертво (плохие обычно предварительно краснели). И только особо живучих убивали на дуэли.

  74