Последние отзывы

  11  

Так почему же она ничего не поняла, когда он всего лишь спросил у нее номер телефона?

Что-то не складывается.

Чезаре перелистал телефонный справочник и нашел нужный номер. Он докопается до истины. Два сыщика уже работают на него — один, в Англии, нашел адрес Джилли Ли, а другой ищет ее след в Италии.

Он и сам может что-то сделать, чтобы разгадать загадку. Пододвинув телефон, Чезаре снял трубку и набрал номер.

— Графиня…

Столовая была великолепна, но Милли не могла себе позволить любоваться расписанным потолком и двумя чудесными венецианскими канделябрами, стоявшими на длинном, отполированном до блеска столе, потому что Джилли все это уже видела.

Да и вообще, ей было ни до чего — ни до красоты зала, ни до еды, поданной на тонких фарфоровых тарелках, ни до тяжелых серебряных приборов, ни до вина, ни до звонких хрустальных бокалов.

Потому что…

Ее грызла совесть. Она решила открыться Филомене, но не сейчас, когда рядом сидит этот циничный красавец. Он взбесится, узнав, что его обвели вокруг пальца, и, что бы она ни говорила в свою защиту, не захочет и слушать.

Другое дело Филомена. Милли была уверена, что та ее выслушает. Сейчас, сидя за столом, она без умолку болтала.

— Вижу, ты сегодня хорошо себя чувствуешь, — сказал Чезаре.

Старушка подняла бокал:

— Это потому что вернулась моя дорогая Джилли, она мне не даст скучать.

— А я, как видно, на эту роль не гожусь, — проговорил Чезаре со сдержанной нежностью.

— Конечно, нет! — Выцветшие глаза блеснули. — Ты же не любишь женскую болтовню. Кроме того, тебя часто не бывает дома. Хотя я заметила, — она понимающе улыбнулась, — с тех пор как появилась Джилли, ты редко покидал виллу.

Этот разговор навел Милли на мысль, что Филомена, вероятно, догадалась: эти двое — любовники, и в душе одобряет это, надеясь, может быть, что дело закончится свадьбой.

Милли еще больше укрепилась в уверенности, что Филомена выслушает ее и вместе с ней станет на защиту Джилли, которую очень любит. Она скажет, что Джилли вовсе не подделывала чеки, она сама их подписала, просто была не в лучшей форме, поэтому подпись и вышла такой подозрительной.

Погруженная в эти размышления, Милли подняла глаза и наткнулась на пристальный взгляд Чезаре, от которого ее бросило в холод, потом в жар. Все внутри нее сжалось, как часом раньше, когда он внезапно вошел в ее комнату.

Нет, он, конечно, постучался, но сразу же вошел, застав ее в белье, которое никак не походило на белье Джилли. Покраснев, она схватила разложенное на кровати черное шелковое платье сестры и судорожно прикрылась им.

— Что вы хотите? — выдавила она.

Стоя в небрежной позе на пороге, он был великолепен. Неудивительно, что Джилли попалась на крючок и влюбилась в этого бессердечного грубияна, подумала Милли, выставляя перед собой платье словно щит.

— Пришел напомнить тебе, что мы обедаем в полвосьмого, если ты забыла. Ты уже опаздываешь, — сухо проговорил Чезаре.

— Я не забыла, — ответила Милли. Впрочем, как она могла забыть, если не знала? — Я заснула, — солгала она. Не станет же она говорить ему, что провела все это время, обыскивая комнату и ванную, проверяя шкафы и комоды в поисках хоть чего-то, говорящего о том, что Джилли собиралась вернуться, когда немного успокоится.

Не нашлось ничего, даже булавки. Расстроенная, Милли наполнила ванну и с час просидела в ней, потом взяла черное платье и уже собиралась одеться и спуститься вниз, в комнату Филомены, чтобы все ей рассказать.

— Я опоздаю еще больше, если вы будете тут стоять, — резко проговорила Милли.

— Я подожду здесь. — Чезаре, демонстрируя свою решительность, прошел в комнату, и Милли, рассерженная, попятилась и захлопнула за собой дверь ванной.

Какого черта он о себе думает? Теперь не удастся пойти и рассказать все Филомене до обеда.

Влезая в узкое платье, Милли постаралась успокоиться. Ничего, она компаньонка Филомены и завтра наверняка улучит время, когда они будут одни. Хотелось сбросить груз со своих плеч поскорее, но придется подождать.

Стоя перед зеркалом красная от раздражения и от усилий застегнуть молнию на спине, Милли вдруг увидела позади себя Чезаре.

— Позволь мне. — Он застегнул молнию, Милли остро почувствовала прикосновение его пальцев. — Я уж думал, ты умерла тут. — Его губы изогнулись в насмешливой улыбке, Милли дернулась: и здесь сторожит, боится, как бы не спрятала чего под платьем.

  11