6 
— Да, я и сам так планировал, но это отдельная история. Я собирался рассказать тебе об этом сегодня утром, когда пришел на работу. — Он замолчал и пристально посмотрел на нее. Клаудия хотела отвести взгляд, но не смогла. Ведь эти глаза, обладающие огромной силой притяжения, держали ее крепче каких-либо физических уз. К тому же он резко изменил свое поведение. Не кричал, ничего не требовал, разговаривал тихим голосом.
— Не могу поверить, что ты так поступила со мной.
Она скомкала в руках салфетку, на глаза навернулись слезы. Казалось, он вонзил кинжал ей в сердце. Он вполне мог это сделать. Мог заставить ее ощущать вину за его же собственный поступок…
— Я оставила тебе записку, — сдавленным голосом сказала Клаудия.
Он вытащил бумажку из кармана и разгладил ее.
— Эту? — спросил он.
Она кивнула.
— «Кое-что произошло», — прочитал он. — «С самыми лучшими пожеланиями». Вот что я прочитал после трех лет моего доверия, дружбы, а не просто рабочих взаимоотношений.
Дружбы? Да, она была ему просто другом. И это после той ночи на Рождество? Да, он выпил слишком много шампанского. Как и она. Но это не извиняет его попытку представить все так, как будто между ними ничего не было. На следующий день она отвезла его в аэропорт, откуда он улетел в Коста-Рику. По дороге он не сказал ни слова. Тогда она очень обиделась, но решение уволиться до его возвращения она приняла позже.
— А что же ты ничего не говоришь про меня? — спросила Клаудия, наклоняясь вперед. Она внезапно рассердилась и решила не дать ему возможности переложить вину на нее. — Что я получила? Да, ты хорошо мне платил. Да, ты доверял мне. Но кто не давал дозвониться до тебя разгневанным подружкам? Кто придумывал предлоги, когда ты не хотел идти на свидание? Кто слушал твои излияния чувств? — чуть ли не кричала она.
— Мне казалось, что тебе нравилось работать со мной, — сказал Джо, нахмурив лоб.
— Да, нравилось, — ответила она, внезапно сникнув. — Но больше я не хочу.
— Почему?
— По личным причинам, — сказала Клаудия. Она заставила себя спокойно доесть обед, сделав вид, что личные причины не имеют к нему никакого отношения. Она знала, что он наблюдает за ней, оценивает каждое ее движение, но продолжала есть, спокойно отправляя в рот салат. Если он думает, что победил ее, то ошибается. Теперь она знала, что ни за что не раскроет ему истинную причину ухода. Он может подкупать ее угощением или деньгами, может пытать ее, но она до конца дней не выдаст свой секрет.
— И что это значит? — спросил он.
— Это значит, что это слишком личное, чтобы обсуждать с тобой. — Она отодвинула тарелку. — Теперь я могу идти?
— Нет, пока мы не закончим ужинать. Тебе необходим хороший ужин. Ты похудела… Заболела? Поэтому и уволилась?
— Нет, я не заболела и не похудела. А ужинаю я с тобой из вежливости.
— Из вежливости? Теперь ты решила быть вежливой? А как же твое письмо? Оно, по-твоему, было вежливым?
— Оно было кратким, — ответила она. — Я подобрала для тебя замену. Что еще нужно?
— Мне нужна ты, — процедил он.
Клаудия почувствовала, как румянец заливает лицо. Конечно, она была ему нужна. Кто еще мог выполнять всю грязную работу? Отвечать на звонки брошенных девиц, на сердитые письма, вести его переписку по электронной почте и предугадывать все его желания?
— Твоя замена тоже уволилась, — сообщил он.
Так вот почему кабинет весь в пыли.
— Ничем не могу помочь, — сказала она. — Но мне очень жаль.
— Ничего тебе не жаль! Если бы тебе было жаль, ты бы вернулась на работу. Или ты нашла другое место? Кто-то предложил тебе больше денег?
— Нет, я не работаю. По крайней мере сейчас, — ответила она.
— Тогда скажи, ради бога, что ты собираешься делать дальше?
— Не знаю, попробую преподавать…
— Преподавать? — Джо покачал головой. — Никогда не думал, что ты любишь детей.
— Ты много чего не думал, — прошептала она.
Он нахмурился, но ответить не успел, так как в это время подали стейки с картофелем и зеленым горошком. При виде еды у нее потекли слюнки, все мысли о том, чтобы встать и уйти, испарились. Ведь она и в самом деле похудела. У нее совершенно пропал аппетит. А сейчас, сидя напротив мужчины, которого она так боялась встретить, ей вдруг безумно захотелось есть.
— Я не понимаю, — сказал Джо, приступая еде. — Мне казалось, ты была счастлива здесь.
— Да, была, но мне потребовалась перемена.
6 
