66 
И еще одна мысль вертелась в голове: Вера не так глупа, чтобы, живя в пансионате, находящемся, в общем-то, не так далеко от города, вести такой образ жизни, при котором о ее исчезновениях и любовных похождениях знали бы все отдыхающие и обслуга. Вера – состоятельная женщина, она сумела бы обеспечить себе алиби и найти сотню свидетелей, которые могли бы подтвердить это самое алиби. Зачем ей было рисковать? Да и убивать Оленина она навряд ли решилась бы таким вот чудовищным, прямо скажем, мужским способом… Не проще ли было застрелить его?
От таких мыслей Юле стало не по себе… Она оказалась в ловушке, и ловушка сейчас может щелкнуть.
– Дайте сюда ваши руки… – обратилась она к окаменевшей Вере и, открыв ключом наручники, сняла их с ее безвольных рук. – Извините меня… Как раз сейчас она бы и могла рассказать Вере о том, как погиб Захар, и даже помочь ей пережить эту страшную ночь разговорами или просто своим присутствием. Но Вера не задавала никаких вопросов.
– Вам нехорошо?
– Да, мне нехорошо… – прошептала она и наконец выпрямилась, расправила затекшую спину и убрала со лба волосы. – Мне надо побыть одной…
– Только обещайте мне, что вы сегодня никуда не уедете… Вы, может быть, не знаете, но вас ищут… Вас объявили в розыск, а это очень серьезно…
– Но зачем меня искать? Что такого страшного я натворила, чтобы меня искали? – Она встала и подошла вплотную к Юле. – Вы думаете, что это я убила Захара? Ну а если это действительно так, что тогда? И кому какое дело, кого я убивала…
Юля заметила, как побледнело ее лицо, как расширились зрачки, у нее начиналась истерика. Подождите минутку, я сейчас принесу вам воды… – И Юля кинулась к двери. Это был чисто импульсивный порыв, откуда она могла знать, где в такое время можно найти воду, разве что в коридоре в общем бачке, как это водится в подобных местах, или же в комнате, в графине.
Юля зачем-то метнулась в свой номер, схватила графин, но, когда вернулась, Веры Лавровой в комнате уже не было. И только звук удалявшихся шагов доносился из приоткрытого окна, за которым простиралась утопающая в черно-желтых бликах и тенях ночного освещения территория пансионата «Заря».
Вера сбежала, и найти ее сейчас в этом лесу, среди коттеджей было практически невозможно.
Она сбежала, прихватив черную сумку, которая лежала на столе и в которой у нее наверняка были деньги. Теперь ей сам черт не брат: возможно, что она уже связалась со своим зубным техником, обитающим где-то здесь, в одном из домов для обслуги, и он разогревает мотор своей машины…
Юля так явственно себе это представила, что от досады просто не знала, куда себя деть и что теперь делать.
Она достала телефон, но он словно умер: его волны не доходили до города, туда, где был Крымов и Шубин, Корнилов и Сазонов, Щукина и Чайкин…
Оставаться здесь не было никакого смысла. Подхватив чемоданчик, Юля вышла из коттеджа, села в свою машину и, проехав мимо танцплощадки, на которой в такт музыке двигались нарядные и подвыпившие отдыхающие, остановилась возле административного корпуса, поднялась на второй этаж и, следуя указателям, нашла дверь с табличкой «Протезирование. Засоркин Л. Б.». Взялась за ручку и потянула на себя: ну конечно же, все было заперто.
– Скажите, где живет Засоркин Лев Борисович? – обратилась она к женщине в синем форменном халате, которая мыла лестницу.
– В городе в основном. Есть у него тут своя комната, но он там отдыхает только после обеда, а вечером на машине уезжает домой. А что это он вам так поздно понадобился?
Юля ничего ей не ответила. Потерянная и подавленная всем случившимся, не зная, как ей полупить, она приняла решение возвращаться в город. Лаврову она нашла, остальное – забота милиции.
В машине наедине с тихой ночью и своими мыслями она испытала жгучее чувство обиды, которое копилось в ней последние дни и наконец выплеснулось слезами. Сколько зря потрачено времени и, главное, – сил! Что она теперь скажет по возвращении в агентство?
Представляя, как будет над ней смеяться Крымов, как станет подтрунивать Щукина, она вконец расстроилась и теперь стремилась к одному – самоутвердиться, доказать себе, что она чего-то стоит, способна на… Так и не решив, на что она способна. Юля давила на педаль газа, обгоняя редкие в поздний час машины и устремляясь вперед, навстречу мерцающим звездам и холодному черному тугому ветру. И если бы не слезы, которые то наплывали на глаза, стоило ей вспомнить, как ее провела Лаврова, то высыхали сами по себе, она бы летела и еще быстрее.
66 
