— И пусть это произойдет скорее, — присоединился к нему Джонатан.
От стыда Ринна была готова провалиться сквозь землю. Но это был еще не конец.
Трэвис взял из рук Дэвида протянутый бокал с шампанским и сделал глоток.
— Да, пусть это произойдет скорее, — сказал он, поднося бокал к ее губам.
Ринна чуть не поперхнулась. Ну, это уж слишком! Он заходит чересчур далеко. Помимо воли она сделала глоток. В толпе послышались новые возгласы одобрения. Трэвис швырнул бокал на каменные ступеньки. Хрупкий хрусталь разлетелся на тысячи осколков. Прежде чем Ринна успела опомниться, он вторично поцеловал ее с еще большей настойчивостью, заставляя ее тело подчиниться своей воле. Затем вновь легко подхватил на руки и устремился вверх по лестнице.
— Желаю удачи, мой мальчик! — крикнул ктото.
Ринна прижалась к плечу Трэвиса, чтобы скрыть от окружающих яркий румянец. Никогда еще она не испытывала подобного унижения. Последнюю неделю он дразнил ее, но это… это стало верхом оскорбления. Ярость закипела в ней с новой силой, когда он, словно язычник, похитивший женщину, ударом ноги распахнул дверь комнаты и резко захлопнул ее за собой. Снизу все еще доносились одобрительные возгласы.
Эта типично мужская комната отличалась огромными размерами, напоминая скорее студию, чем спальню, и была, по крайней мере, в три раза больше ее собственной. Одна стена целиком представляла собой большое окно, выходящее на террасу. Сквозь тонкие занавески, колышущиеся от легкого ветерка, в комнату лился лунный свет. Значительное пространство занимал громадных размеров камин, около которого стояли журнальный столик и несколько стульев. На богато отделанной старинной дубовой мебели играли блики, отражаясь от поверхности, приобретшей от времени матовый оттенок. Обстановка: массивный шкаф, широкий секретер, кровать с пологом на четырех резных стойках — все несло на себе отпечаток богатства.
В обычных обстоятельствах Ринна отметила бы для себя все, до мельчайших деталей. Но сейчас она будто ослепла. Трэвис бесцеремонно опустил ее на пол и отошел, начав развязывать галстук.
— Черт бы тебя побрал! — сдавленным голосом крикнула она, задыхаясь от гнева. — Как ты смеешь унижать меня?
— Извини, любовь моя, но это часть сделки.
На секунду Ринна лишилась дара речи. Его наглость переходит все границы! В жизни не встречала она более несносного человека: самодовольного, циничного, привыкшего повелевать.
— Как ты смеешь! Как ты…
Он вздохнул.
— Вот уже третий раз ты произносишь одну и ту же фразу. Ближе к делу, Ринна. Я устал, и мне не до бабских истерик.
Истерик? Истерик! Неимоверным усилием воли она заставила себя немного успокоиться, вернуть способность говорить. Но каждое слово давалось ей с трудом.
— Ведь там, внизу, каждый думает, что мы сейчас занимаемся любовью.
Трэвис на мгновение перестал расстегивать рубашку, затем небрежно бросил запонки на туалетный столик.
— Молодожены обычно занимаются подобными вещами в первую брачную ночь.
— Они не занимаются этим, когда внизу находится толпа в несколько сотен человек, — крикнула Ринна. — И потом, мы не обычные молодожены.
— Потише, Ринна. — Он так быстро повернулся, что у нее зарябило в глазах. — Время для наших непримиримых противоречий еще не наступило.
Не отдавая себе отчета, она повернулась, чтобы уйти. Черт возьми, она не останется здесь, плевать ей, замужем она или нет.
— Проклятье! Куда это ты собралась?
Нотки приказа в его тоне заставили ее остановиться. Она с вызовом посмотрела на него, не отпуская ручки двери.
— К себе.
— Разве ты не заметила, дорогая? — сказал он, величественным жестом обводя рукой окружающую обстановку. — Ты уже у себя. Это твоя комната.
Ринна упрямо затопала ногами.
— Я не останусь здесь. Не останусь с тобой в одной комнате.
— Думаю, у тебя нет выбора. Мы женаты, помнишь? — Их взгляды встретились. Затем Трэвис вздохнул. — Послушай, день был долгим. Мы оба устали, и этот спор ни к чему. Почему бы нам не лечь?
Не веря своим ушам, Ринна заморгала глазами. Неужели он думает, что она ляжет с ним в одну постель?
— Позволь спросить, где ты отводишь мне место для ночлега? Разве ты не заметил, что здесь только одна кровать?