Последние отзывы

  12  

– Я тоже... А еще я не понимаю, куда мы с тобой едем.

Валентина с самого начала, как только увидела подругу в аэропорту, поняла, что с ней что-то творится. Она была бледной, серьезной и неразговорчивой.

– В смысле... Оля, что с тобой?

Ольга повернула к ней лицо, и Валентина увидела, что она готова вот-вот расплакаться.

– Вот скажи, куда мы с тобой летим?

– В Мюнхен.

– И что? Кто нас там встретит?

– Сима написала, что нас встретит девушка по имени Меликсер, в руках у нее будет плакат «Туманова».

– Что это за имя такое? Оно явно не немецкое.

– Ну... я не знаю... Зато какое таинственное!

– Валя, твоя тетка умерла в прошлом году! Вам пришла официальная бумага из посольства. А теперь скажи мне, к кому мы едем? К твоей мертвой тетке?

– Она не у-умерла... – заикаясь, прошептала Валя. – Она не могла умереть, потому что ты не знаешь мою тетку. Это не ее выловили из Дуная. Просто ошиблись. Возможно, она придумала что-то такое, кому-то подложила свои документы, чтобы считаться погибшей. Я понимаю, ты переживаешь, что я втягиваю тебя в аферу. Да, это так, но мы уже в самолете. Я не обманывала тебя, я рассказывала тебе все по ходу событий, и ты сама приняла решение поехать со мной. Скажи, ну чем мы рискуем?

– А если нас никто не встретит?

– Тем лучше! Значит, мы сможем затеряться в Европе. Сядем в поезд и отправимся... в Париж, к примеру. Или в Прагу. Попьем холодненького пивка. Ольга, прошу тебя, мне и так дурно при мысли, что я лечу неизвестно куда. Ты что, хочешь прямо сейчас выйти из самолета и вернуться домой?

– Нет... Уже поздно. Мы скоро взлетим. Смотри, стюард... такой смешной... – она горько усмехнулась, – показывает, на какие кнопки нажимать на спасательном жилете, если мы будем падать. Ладно, забудь. Я понимаю, что мы вместе приняли это решение и я не должна теперь поворачивать назад. Только вот мандраж замучил... Да и перед родителями стыдно.

Когда заработал мотор, Валентина зажала уши руками. Ей казалось, что голова лопнет от этого оглушительного рева. А потом – поехали, быстро-быстро, и вскоре самолет поднялся, легко, как невесомый.

Валя купила у проходящей стюардессы бутылочку коньяку. Оля – апельсиновый сок.

– А я выпью... Не знаю, почему мне вдруг стало так страшно, – сказала Валя.

Неразбериха началась сразу же после того, как объявили, что самолет сначала приземлится в Дюссельдорфе, а потом уже отправится в Мюнхен.

– Валя, почему? Почему в Дюссельдорфе? Что случилось? Наш самолет захватили террористы? Валя, не молчи...

Валя, повернувшись к Оле и обдавая ее вкусным ароматом коньяка и лимона, который она постоянно жевала, пожала плечами и посмотрела на подругу хмельными глазами:

– Понятия не имею.

– А мы вообще-то сели на свой рейс?

– Рейс-то наш, да только там на табло было написано «Дюссельдорф», а не «Мюнхен». Я еще тогда подумала, что это какой-то комбинированный рейс. Это когда часть людей летит в Дюссельдорф, а потом там подсаживаются пассажиры до Мюнхена.

– А если мы опоздаем и эта... Меликсер не встретит нас? Будет уже вечер...

– Не дрейфь. Тем более что у нас уже нет выбора. Мы же с тобой в самолете.

Валентина отправилась в туалет. Ее мутило. Хотелось есть и спать. Она вернулась, им принесли обед в пластиковых контейнерах. Ольга отдала ей свою порцию масла. Рядом, через проход, на пустующих сиденьях спала, раскинув руки и ноги, девушка в джинсах и свитере. Валентина подумала, что она бы никогда не смогла вот так растянуться на глазах у почтенной публики.

Далеко внизу (Валентина уперлась лбом в иллюминатор) застыло заметенное густым толстым слоем снега море. Хотя на самом деле это был плотный слой облаков, под которым проплывала пасмурная вечерняя Германия. Самолет начал снижение. Ольга не стала пристегиваться. Валентина продолжала таращиться в иллюминатор. Вот самолет плавно опустился в слой облаков, резко пошел вниз, и вдруг сквозь тонкие, как разорванная белая пряжа, клочья облаков показались коричневые крыши домов, ровные улицы, темно-зеленые поля. Подлетали к Дюссельдорфу.

Из самолета пришлось выйти всем. Шли по пластиковой кишке в здание аэровокзала, Валентина смотрела на спину идущей впереди Ольги и спрашивала себя: вернутся они в самолет или нет, ведь их попросили взять из салона все вещи?

– Здесь что-то не так, – сказала какая-то женщина на русском языке, и Валентине стало еще больше не по себе. – Какого... нас высадили в этом Дюссельдорфе, когда мне надо в Мюнхен? И телефон, бл..., не работает, а обещали роуминг, такие деньжищи слупили...

  12