175 
Он чувствовал, что дрожит.
— Я покажу вам, сэр.
Они вместе побежали через горящий город. Казалось, прошли часы, прежде чем они добрались до лавки с разбитой и разграбленной витриной.
— Я оставил их у магазина, — сказал Фрэнк.
У Девлина похолодело внутри. Положив руку на эфес сабли, он огляделся вокруг.
Мертвые заполняли улицы. Несколько домов и магазинов горело. Сумерки сгущались. Уже появились луна и звезды. Он чувствовал свою беспомощность.
«Если она мертва, я тоже умру, — думал Девлин. — Но сначала убью того, кто в этом виноват».
Но виноват был он сам, не так ли?
Если бы не его нежелание отказаться от навязчивой идеи мести графу Истфилду, Вирджиния сейчас была бы в безопасности в Уэйверли-Холле, а не в этом аду крови и смерти.
— Помоги мне найти ее, — сказал Девлин.
— Думаю, сейчас мы можем идти, — хрипло сказала Вирджиния.
Они провели весь день, прячась на чердаке чьего-то дома. Из маленького окошка они видели смерть, разрушения, насилия и убийства — жестокую массовую бойню. Их лица и одежда были выпачканы чужой кровью. Однажды солдаты обыскали дом, но не стали подниматься на чердак, где они дрожали от страха. Чудом дом уцелел, хотя половина города все еще горела.
Вирджиния оцепенела от ужаса, но при этом все еще думала о Девлине. Он мог быть безжалостным, но она не сомневалась, что он никогда не оправдал бы то, что произошло здесь сегодня.
Она посмотрела на Тилли. Ее длинные курчавые волосы свисали на плечи. Кровь испачкала накидку, платье было рваным и грязным, взгляд — диким. Вирджиния понимала, что выглядит так же кошмарно, как ее подруга.
— Попробуем выбраться? — прошептала она.
Ее сердце билось быстро и громко. Каждый раз, когда в доме слышался скрип, она поднимала мушкет, который подобрала у мертвеца, ожидая увидеть на пороге чердака британского солдата и готовясь выстрелить первой.
Тилли кивнула, выглядя испуганной и неуверенной.
Улица внизу была пуста, хотя два здания все еще горели. Они выбрались из дома, сжимая ружья так крепко, что костяшки пальцев побелели. Страх, дым и запах смерти затрудняли дыхание. Ночь была звездной — на небе светила полная луна.
Вирджиния боролась со слезами.
— Столько мертвых, и ради чего? Свободной торговли? Земли в Канаде? — воскликнула она, дрожа всем телом.
К ним приближались пьяные хохочущие голоса.
— Тише! — прошептала Тилли. — Молчи, пока мы не окажемся в безопасности дома.
— Мы должны найти Фрэнка, — сказала Вирджиния.
Глаза Тилли внезапно наполнились слезами.
— Мы обе знаем, что он не мог остаться в живых.
Вирджиния не хотела этому верить. Но Тилли, вероятно, была права. Они быстро зашагали по улице. Вирджиния старалась не обращать внимание на боль в животе. Она весь день боролась со спазмами, а ребенок продолжал лягаться.
«Пожалуйста, угомонись! — молча говорила она нерожденному младенцу. — Еще немного, и мы будем дома».
Вирджиния бежала рядом с Тилли и молилась, чтобы появился Девлин, унес ее в безопасное место, сказал ей, что он был не прав, что все еще любит ее и этот кошмар никогда не повторится.
Они свернули за угол и столкнулись лицом к лицу с пятью покрытыми кровью красномундирниками.
Повернувшись, они побежали назад.
Внезапно какой-то мужчина преградил им дорогу, подняв саблю.
Вирджиния инстинктивно подняла мушкет, найдя спусковой крючок и прицелившись в него. Потом она увидела голубой флотский китель, золотые пуговицы и эполеты, увидела серые глаза и суровое лицо. Мушкет дрогнул в ее руках.
— Опусти оружие, Вирджиния, — резко сказал Девлин.
Она молилась о его появлении, и он появился!
— Девлин! — прошептала Вирджиния, опустив мушкет.
Она была готова броситься в его объятия, но внезапно выражение его лица изменилось и он снова поднял саблю.
— Вирджиния! — крикнул он, предупреждая.
В тот же момент она ощутила позади враждебное присутствие. Кто-то схватил ее. Обернувшись, Вирджиния увидела остекленевшие глаза и беззубую ухмылку человека в алом мундире. С ним были другие морские пехотинцы — один из них держал яростно отбивавшуюся Тилли.
— Мне досталась славная шлюха! — захохотал красномун-дирник — его дыхание было зловонным от гнилых зубов и виски.
— Девлин! — закричала Вирджиния, тщетно пытаясь вырваться.
Внезапно хватка ослабла, и морской пехотинец взвыл от боли. Чувствуя на себе горячую жидкость, Вирджиния увидела, что рука, все еще прижатая к ее груди, отрублена от предплечья солдата.
175 
