7 
– Ну что ты на меня так смотришь? – не выдержала я после первых глотков сока. – Я все помню. Мне надо позвонить какому-то мужику, встретиться с ним и что-то взять… Я все сделаю, не переживай, и даже не спрошу у тебя, кто он и что он мне даст. Это твое дело. И почему тебе нельзя идти с ним на встречу – тоже не спрошу. Если захочешь, расскажешь сама.
– Как ты себя чувствуешь?
– Как если бы меня вывернули наизнанку, а потом забыли вернуть мне первоначальное положение… Холодно, и все болит.
– Сейчас примешь душ, потом мы с тобой выпьем кофе и только после этого обсудим детали… Пойми, все это очень важно для меня…
– Не переживай. И спасибо тебе за вчерашний вечер, что пришла и сняла все на камеру… Я же все помню. И за телефон спасибо. Только мне еще не скоро позвонят – некому… – Я пожала плечами и улыбнулась.
В ванной комнате, увидев себя в зеркале, я застонала – опухшее лицо, мешки под глазами… Все это результат моего ночного или уже утреннего бдения над унитазом… Я выглядела так, словно меня били по лицу… И в таком-то виде идти на свидание с ее знакомым? Мои волосы, еще вчера уложенные в прическу, торчали в разные стороны. А ведь я заплатила за стрижку триста рублей!
Ева встретила меня после душа улыбкой:
– Что, не очень-то хорошо выглядишь? Не переживай. Волосы твои сейчас быстро высохнут, даже укладывать не будем, у тебя приличная стрижка, а вот на лицо наложим немного крем-пудры, чтобы замаскировать лопнувшие сосудики… В следующий раз будешь думать, прежде чем напиваться…
Мы пили кофе, курили, и Ева вводила меня в курс дела:
– Во-первых, выкинь из головы, что моя просьба содержит в себе элемент криминала. Это не так. Просто человек, с которым ты должна встретиться, не должен видеть меня. Для него я, как бы это помягче выразиться… умерла. Но он очень ждет ту вещь, которую ты ему принесешь. Я даже могу сказать тебе, что это такое, – часы. Старинные часы. Это старая история, и тебе совершенно необязательно ее знать. Главное, что он должен заплатить тебе за них хорошие деньги.
– А если не заплатит? – занервничала я. – А ты будешь думать, будто это я не принесла тебе деньги…
– Нет, такие люди, как он, всегда платят, а что касается того, что подумаю о тебе я… Валечка, я бы ни за что не поручила тебе это деликатное дело, если бы хоть немного сомневалась в тебе, поняла? Поэтому допивай кофе и звони… Я даже наберу тебе номер… Как только услышишь мужской голос, сразу спроси Игоря Николаевича. И когда он ответит, скажешь ему, что та вещь, которую он купил в квартале Байазыт, в Стамбуле, находится у тебя, что тебя попросили передать ее ему, но цена в два раза больше. Запомнила?
Хоть у меня и болела голова, но запомнить такое показалось мне проще простого… Вот только турецкое название…
– Бай-а-зыт, – снова произнесла она по слогам. И я повторила следом. – А теперь соберись… – И она, удобно устроившись в кресле, положила на колени телефон и принялась набирать номер. Мы обе услышали длинные гудки, и я схватила трубку… Услышав мужской голос, я сказала все, что положено, после чего немедленно получила ответ:
– Сегодня в четыре часа возле входа в театр драмы. Я буду ждать вас с красной книгой в руке.
– Договорились, – ответила я, и связь прервалась.
Ева сияла. Она схватила меня за руки и сжала их в радостном порыве. Ее светлые, зеленоватого оттенка глаза повлажнели.
– Ну вот и все! Дело сделано. Сегодня поедешь и встретишься с ним. А за это получишь свои проценты. А это, скажу я тебе, не так уж и мало… Но пока рано об этом говорить, надо все сделать так, как надо… Насколько я поняла, он принял решение моментально, словно ждал этого звонка, и даже не торговался…
– Ты меня об этом не предупреждала, – осторожно заметила я. – Я не была готова ни к каким торгам…
– Ничего… Просто я все правильно рассчитала. Прошло всего несколько месяцев, а он уже готов выложить за них вдвое больше.
– Что это за часы?
– Старинные, очень дорогие часы.
– А как они у тебя оказались?
Ева посмотрела на меня испытующим взглядом и покачала головой:
– Валя, тебе не надо больше ничего знать…
– Ты хочешь, чтобы я боялась тебя? Чтобы думала о тебе бог знает что? Разве мы не подруги?
– Я бы очень хотела, чтобы мы стали подругами, поверь, но есть такие вещи, о которых я бы не хотела говорить…
– Они ворованные?
– Да, – призналась она. – Но я к этому имею лишь косвенное отношение. Помнишь, я рассказывала тебе про парня, с которым мы должны были встретиться? Так вот, часы – это его работа. И он оставил их мне, подарил… Поэтому я могу делать с ними все, что угодно.
7 
