– Звонил?
– Да. Только звонил. Я, честно говоря, когда услышала, как в твою дверь кто-то так упорно звонит, решила подсмотреть… Гляжу – твой Кирилл. Я все ждала, когда ему это надоест и он откроет дверь своими ключами, но он оказался благородным рыцарем – позвонил, позвонил и уехал. Ты бы видела его новое авто… по-моему, это «Крайслер», такой черный, огромный… Ты будешь зеленый чай или черный, с бергамотом?
– Если можно, зеленый с жасмином.
Катя накрыла в гостиной стол, принесла и поставила перед Ларисой тарелку с разогретыми пирожками.
– Угощайся. Я вот пеку, пеку, а для кого?
– На работу не устроилась?
Катя раньше работала администратором в театре, но после развода с мужем, режиссером этого же театра, она работу вынуждена была бросить. Постразводный сюжет соседок был схож на редкость – бывший муж тоже откупился от Кати квартирой. Быть может, именно этот факт и сблизил женщин, подтолкнул друг к другу. Но все равно Лариса всегда считала Катю немного глуповатой, ограниченной, хотя и приятной в общении. Вот и сейчас, ну кто тянул Катю за язык, как она могла вспомнить и произнести вслух о Ларисиных комплексах по поводу внешности, носа? Разве умная женщина так поступила бы? Дура, что с нее возьмешь? Разве что вот эти восхитительные пирожки с мясом?
– Нет, на работу меня пока не тянет. Я почитываю объявления, думаю, куда бы мне устроиться, и с ужасом понимаю, что ничего не умею, что Миша бросил меня, как котенка в прорубь… Мне так тяжело, так тяжело…
– Может, тебе устроиться в другой театр администратором, у тебя это хорошо получалось…
Они замолчали обе: слышно было, как в дверь Лары звонят. Причем настойчиво, упорно.
– Пойду посмотрю, кто это… Хоть бы только не Кирилл… вот это будет номер… Я же не одна, там Чемберлен…
– Кто?
– Это я так его зову. На самом деле у него другое имя… подожди…
Но это был Кирилл. И его присутствие здесь казалось анахронизмом, он давно уже выпал из ее жизни и мог возникнуть, как ей тогда казалось, лишь в беседе с мамой или в мыслях о своем беспросветном будущем, о своей бедности.
– Сейчас Чемберлен откроет ему… Этого нельзя допустить…
Она распахнула дверь и оказалась лицом к лицу со своим бывшим мужем. Кирилл и правда выглядел больным и усталым. Увидев Лару, он изменился в лице, словно успокоился, и сразу же, как будто и не допуская мысли о том, что они теперь чужие люди, обнял ее, прижал к себе. Ей захотелось плакать.
– Кирилл, отпусти меня, – проговорила она, зажатая его руками. – Ты не должен этого делать. Ты предал меня и теперь не имеешь права…
В это время дверь ее квартиры с опозданием в целую жизнь раскрылась, и на пороге возник красавец Чемберлен.
– Лара, это ты? Разве у тебя нет ключа?
Он внимательно рассматривал обнявшуюся пару бывших супругов.
– Кирилл, да отпусти же меня! – Она с силой вырвалась и бросилась словно за спасением к Чемберлену. Тот охотно принял ее в свои объятия. – Не приходи сюда больше…
Ей было неловко перед квартирантом, перед гостем, перед мужчиной, который ей так нравился и с которым она планировала завязать – на первое время – дружеские отношения. Хотя и так понятно, что Кирилла она не хочет, раз живет одна, да и сейчас ярко продемонстрировала свою к нему неприязнь.
– Зачем ты пришел? – Она сощурила глаза и рассматривала бывшего мужа критически, не желая видеть в нем черты мужчины, которого она раньше, как ей казалось, любила или, во всяком случае, хотела любить.
– Я должен поговорить с тобой. Прямо сейчас. Непременно.
Чемберлен отпустил ее и ушел в глубь квартиры. К компьютеру, подумалось ей. Он предательски оставил ее одну. Если бы он был неравнодушен к ней, то не ушел бы, остался и сам поговорил бы с Кириллом, объяснил, что теперь у него на нее куда больше прав, чем у бывшего мужа, предавшего и бросившего ее. Но он ушел к своему компьютеру. Ну и пусть.
– Входи. – Она впустила Кирилла и, не оглядываясь, прошла на кухню, включила чайник. Интересно, зачем пришел Кирилл. Что он собирается ей сказать? Мамочка, должно быть, расписала ему Чемберлена во всех красках. «Действуй, – сказала она своему любимому зятю, – не то твою Ларочку приберут к рукам. А заодно и твою квартиру, которую ты наживал непосильным трудом». Она такая, эта мама, она может… Если бы она была не замужем, то сама бы, наверное, вышла замуж за Кирилла.
– Кто этот мужик? – строгим тоном спросил Кирилл, плотно закрывая за собой дверь кухни.