Слева от террасы открывался вид на площадку, где обычно ставили машины. Три черные машины, которые я здесь никогда не видела, визгом тормозов наделали в Гринвуде много шума. Из них показались люди в форме, и я поняла, что это полиция.
– Полиция… Мардж… Что случилось?
Но Мардж, давясь слезами, так ничего и не ответив мне, выбежала из комнаты. Я ничего уже не понимала. Но разве могла я, находясь в той ситуации, в которую меня загнал Мур, оставаться безучастной и строго исполнять указания Вудза, когда в Гринвуде появились полицейские? По чью душу они пришли? Что случилось? Может, Эдит из ревности рассказала Арчи, кто я такая на самом деле? И нагрянувшая в Гринвуд полиция – дело ее рук? Значит, через пару минут они будут в моей комнате, а я все еще в постели?
Не помню, как я натягивала на себя брюки и свитер. Выбежав из комнаты в коридор, я бросилась прочь от раздававшихся из левого крыла дома голосов, спустилась вниз и кинулась в подвал, откуда, как я знала, был выход в сад через бойлерную. Я бежала, не оглядываясь, через весь сад. Один раз я, поскользнувшись на мокрой траве, упала и сильно ударилась коленкой, но быстро поднялась и углубилась в заросли папоротника. Там, пригнувшись, я замерла, пытаясь разглядеть сквозь ветви и листья все то, что происходило на площадке перед домом. Арчи встретил полицейских на террасе, и я видела, как любезно он пригласил их пройти в дом. Один из них держал в руках длинный шест. Какое-то время на площадке не было ни души. Мне было страшно неудобно сидеть в зарослях, тем более, что у меня так некстати разболелась поясница. Я поменяла положение тела, но боль в пояснице все равно не проходила. Дождь то затихал, то принимался снова. Волосы мои намокли, и холодные струи стали затекать за ворот. Более нелепой ситуации было трудно себе представить. Хотя, с другой стороны, рассуждала я, лучше уж оказаться в английской полиции и попытаться им все объяснить, чем терпеть над собой издевательства Мура. Сейчас, когда я поняла, что не беременна, мне стало как-то легче думать об этом. К тому же я рассчитывала на поддержку Вудза, который, как мне казалось, был не способен причинить мне вреда уже хотя бы по той причине, что я сильно походила на Мэй… Хотя откуда мне было знать, как они расстались – Арчи и Мэй. А вдруг они расстались врагами, и все это время Арчи лишь терпел мое присутствие, а сам вынашивал в голове какой-нибудь план, направленный против меня все по той же причине, что я похожа на Мэй. Я не знала, что и думать. Полиция. Ведь если предположить, что они пришли по мою душу, тогда почему же не ищут меня в саду? Пусть даже Арчи сказал им, что никакой Лоры Захаровой он не знает и вообще впервые слышит это имя, но почему полицейские должны ему поверить? Разве что из уважения к такому достойному и богатому человеку. И все же… Зачем они приехали?
И словно в ответ на все мои многочисленные вопросы на террасе показалось двое полицейских, которые выносили из дома носилки. Вероятно, сложенные носилки я и приняла за тот самый шест, который я заметила у одного из полицейских. На носилках лежал кто-то, прикрытый белой простыней. Волосы на моей голове зашевелились – лицо человека, лежащего на носилках, было также прикрыто, что могло означать только одно: он мертв. На террасе появился Арчи, следом за ним – закутанная в теплую шаль Эдит (я впервые увидела ее в это утро) и, наконец, рыдающая Мардж. Ее всхлипывания и причитания я услышала даже отсюда, из глубины сада. Так, значит, полиция приехала сюда вовсе не из-за меня. В доме произошло несчастье, и Арчи, чтобы не травмировать меня, решил это от меня скрыть? На что он рассчитывал, когда позволил Мардж принести мне завтрак? Разве он не понимал, что ее заплаканное и опухшее от слез лицо непременно обратит на себя внимание и вызовет у меня массу вопросов? Что вообще происходит?
В одну из черных машин закатили носилки с неизвестным мне телом. Арчи, Эдит и Мардж были живы. Неужели умер Реджи? Сердце мое от этой горькой мысли сжалось, и я тотчас представила себе веселые глаза старика Реджи, его заразительный смех и вечно блуждающую на лице ироничную улыбку. Неужели я никогда больше не увижу его?
Я дождалась, когда полицейские уедут, и только после этого тем же путем, но уже более медленно, возвратилась в свою комнату. Быстро разделась и юркнула в постель. Затем, вспомнив про завтрак, схватила поднос и устроилась с ним прямо на кровати. Как я и рассчитывала, первой ко мне вернулась Мардж. Увидев меня, спокойно жующую булочку, она тяжело вздохнула и с видом заботливой матери протянула мне масленку и тарелку с паштетом. Я старалась делать вид, что ничего не знаю, в то время, как Мардж вела себя более естественно. Видимо, чувства прямо-таки распирали ее. Она продолжала беззвучно плакать. И в эту минуту в дверь мою снова постучали. Увидев на пороге Эдит, я чуть не подавилась.