Особенно,... 
21 
— Мне почему-то кажется, что нам не так уж плохо сегодня, — сказал Бретт.
Она обернулась, смаргивая с глаз слезинки:
— Уходите.
— Почему вы так сердитесь на меня? Из-за того случая на берегу? Если так, я приношу свои извинения. — Его темные глаза сверкали.
— Вы просто ублюдок! Вы тут же помчались и все рассказали Полу. Как вы посмели лезть не в свое дело! Теперь я не могу ездить одна. Вы лишили меня единственной радости, которая у меня была в этом проклятом городе!
Он был явно обескуражен ее яростью и обилием ругательств; его лицо застыло, скрытое жесткой маской безразличия.
— Это было сделано в ваших же интересах, — сказал он, изо всех сил стараясь сдерживаться. — Лучше ездить с кем-нибудь еще, чем в одиночку и нарваться на неприятности.
— Я сама могу о себе позаботиться. Только уйдите.
На глаза ее набежали слезы. Она повернулась к нему спиной и мгновение спустя услышала, как он зашагал прочь. Она почувствовала облегчение — и разочарование.
— Сторм! — Это был Рандольф. . Не оборачиваясь, она вытерла глаза кулаком, не желая, чтобы кто-нибудь видел ее плачущей. Но он заметил.
— Что случилось? — с искренней заботой спросил он.
— Мы не могли бы прогуляться по саду сейчас?
Он поставил стакан с водой, взял ее руку и повел в сад через застекленную дверь, не обращая внимания на бросаемые в их сторону потрясенные взгляды. Ночь была прохладной, и ее сразу пробрала дрожь.
— Вам нужна накидка, — сказал Рандольф. — Я сейчас принесу.
— Нет, вес в порядке. — Она глубоко вдохнула ночной воздух. Дышать стало легче.
Он свел ее по ступеням в сад, где их окутал восхитительный запах жимолости.
— Нам обязательно нужно ходить? — спросила Сторм. — Неловко признаваться, но у меня смертельно болят ноги.
— Вам следовало мне сказать. — Он тут же остановился.
Они стояли, глядя на луну. Сторм снова поежилась, и Рандольф обнял ее за плечи. Она застыла. Он был страшно разочарован: ему хотелось ее поцеловать, но он знал, она наверняка не ответит на поцелуй, и удовольствовался тем, что она рядом.
— Скажите, что вас огорчило?
— Так, пустяки.
Сзади них послышались тихие голоса. Они обернулись. В тени можно было различить неотчетливые контуры пары. Когда пару осветил исходивший от дома свет, стало видно, что это Бретт и Леанна. Бретт уставился на них без улыбки, но явно не удивленный встречей.
— Странно встретить тебя здесь, Рэнди, — сказал он, не сводя глаз со Сторм.
Сторм не понравилось, как он смотрит на нее. Она вдруг осознала„что стоит слишком близко к Рандольфу и он небрежно обнимает ее за плечи. У нее появилось безумное ощущение, что Бретт их искал. Несколько долгих мгновений Бретт с Рандольфом не сводили глаз друг с друга, словно два жеребца, готовые к схватке.
Сторм со вздохом отодвинулась от Рандольфа, прихрамывая подошла к каменной скамье, рухнула на нее и со стоном принялась расшнуровывать туфли.
— Сторм, — устремился к ней Рандольф, — позвольте я это сделаю.
— Я и минуты больше не выдержу, — воскликнула она, позволив ему встать на колени и стянуть одну туфлю. — Ох!
Он стал растирать ей ногу своими большими ладонями.
— Так лучше?
У нее на глазах выступили слезы.
— Мне кажется, я никогда теперь не смогу ходить.
Оба внезапно улыбнулись, и пока Рандольф снимал вторую туфлю, Сторм, подняв голову, увидела, что Бретт и Леанна не сводят с них глаз; Бретт, казалось, был в ярости, Леанна глядела так, словно не верила своим глазам. Сердце Сторм заколотилось сильнее.
— Бретт, по-моему, они хотят, чтобы их оставили в покос, — произнесла Леанна, опираясь на его руку.
— Возможно, но нельзя же позволить Сторм погубить свою репутацию, во всяком случае так рано, — растягивая слова, сказал Бретт. Сторм ахнула:
— Что?
Рандольф мгновенно вскочил на ноги:
— Бретт! Уж ты-то меня знаешь. Не будь ты хорошим другом, я бы врезал тебе прямо сейчас!
— О, простите, — с едким сарказмом произнес Бретт. — Ведь вы пришли сюда просто подышать воздухом, а вовсе не урвать несколько поцелуев?
— Вот именно, — сквозь зубы проговорил Рандольф.
— Идемте. Бретт, — сказала Леанна. — Зачем вам вмешиваться?
— Наденьте туфли, Сторм, — хрипло приказал Бретт. Он не смел задумываться о причине своей ярости. — Вы должны пойти в дом.
Вначале она была ошеломлена, потом пришла в ярость и резко встала:
— Не смейте мне приказывать! Леанна ахнула. Бретт улыбнулся:
21 
