61 
Марси удивилась:
— Что еще такое?
— Я сказала ему, что папа наполовину апач и что, вероятно, убьет его за то, что он прикоснулся ко мне. Бретт назвал меня лицемеркой! — Она сглотнула. — Что я притворяюсь тем, кем не являюсь.
Марси уставилась на нее, потом попыталась переубедить:
— Сторм, я никогда не слышала, что Бретт нетерпим к кому-нибудь. Это совсем не похоже на него.
— Это его буквальные слова. Он злится, что я не совсем белая; он считает, что я намеренно пыталась скрыть от него свое индейское происхождение. И он порвал письмо, которое я написала домой. Его переполняла ненависть.
Марси задумалась:
— Может быть, он имел в виду что-то другое? Наверное, он очень рассердился.
— Он всегда сердится, — сказала Сторм, смахивая слезы.
Сердце Марси разрывалось от жалости к ней. Чем дальше, тем хуже. Совершенно ясно, что эта прелестная девушка любит Бретта. Марси хотелось хорошенько отхлестать его, и она скорее всего сделает это — не плеткой, так языком.
— Почему бы вам не поплакать, Сторм, сразу станет легче.
— Нет, — вырывая руку, сказала Сторм. — У Бретта есть любовница?
Марси замерла.
— Есть, верно? — рассерженно сказала Сторм с оттенком горечи. — Он обе ночи провел вне дома. Марси изумилась.
— Он ушел к любовнице в первую брачную ночь? Сторм вздернула подбородок:
— Я отказалась пустить его в свою постель, Марси. Лучше она, чем я. Мне наплевать, что он встречается с ней. Я просто не могу перенести, когда меня унижают на глазах этого чертова города.
Марси не могла сдержать гнев. Он не имел никакого права в ярости убежать, как мальчишка, только потому, что Сторм ему отказала. Теперь, вероятно, полгорода обсуждает, где провел Бретт свою первую брачную ночь. Неужели ему было до того уж невтерпеж?
— Какая она? — спросила Сторм. Марси удивилась:
— Милая, если вы хотите знать, есть ли у Бретта любовница, вам следует спросить его самого. — Она осторожно выбирала слова, зная, что ей не следовало вмешиваться в отношения между мужем и женой, даже если этой парой были Бретт и Сторм, даже если они на грани аннулирования брака.
— Но вы сказали… — Сторм замолчала. Марси косвенно ответила на ее вопрос, но это ее не удовлетворило. Конечно, у него есть любовница, она была в этом уверена. На самом деле она хотела знать, действительно ли он провел эти последние ночи у нее. Как же ей это выяснить, не спрашивая его самого?
— Вообще-то, у большинства мужчин есть любовницы, — пыталась увильнуть Марси.
— И у Гранта? — Уже произнося эти слова, Сторм поняла, что задавать такой вопрос неприлично. Она вспыхнула: — Простите!
Марси улыбнулась:
— Ничего страшного. Нет, у него нет. В тот день, когда Грант заведет любовницу, он потеряет меня навсегда, и ему это известно.
— Он никогда этого не сделает, — с завистью произнесла Сторм. — Он вас любит, это читается в каждом его взгляде.
И тут Марси поняла, что надо сделать. Она пошлет Гранта, чтобы он серьезно поговорил с Бреттом. Но не сразу, пусть сначала прощупает почву, а если Бретт станет упираться, она добьется, чтобы Грант прямо сказал ему о сплетнях. Она надеялась, что Бретту станет стыдно за испытанное женой унижение, даже если они и собираются аннулировать брак.
— Останьтесь к ленчу, Сторм. А потом мы можем проехаться по магазинам.
Сторм почти согласилась, но при мысли о том, как люди будут глазеть на нее — те самые люди, которые знают, что свою первую брачную ночь (допуская, что это так и было) Бретт провел у любовницы, — она вежливо отказалась. Остаток дня она будет ездить верхом с Сайеном.
Вообще-то ей хотелось бы направиться на юг до Сан-Диего, а оттуда повернуть на восток, в сторону Техаса. Эта мысль завладела ею целиком.
— Какой сюрприз, — воскликнул Бретт.
Грант улыбнулся:
— Что тут особенного, если мы завтракаем вместе?
Бретт бесцельно перекладывал столовое серебро, раздумывая о своей невозможной жене, которая на самом деле вовсе и не жена, и о письме, которое ему еще предстояло написать. У нею сегодня совсем не было времени; может быть, он напишет его вечером. Несколько лишних дней не имеют значения.
— Бретт?
Он грустно улыбнулся:
— Прости. Сумасшедший день. Ты знаешь, как бывает по понедельникам.
Грант незаметно изучал его лицо.
— Я-то думал, с такой сладкой женушкой, как Сторм, у вас хотя бы несколько дней будет медовый месяц.
Облик Бретта мгновенно изменился: лицо потемнело, мышцы напряглись. Даже руки сжали серебро, словно стальные капканы.
61 
