Последние отзывы

  29  

– Не нужно. Все в порядке. Я хорошо себя чувствую. Правда. – Она глубоко вздохнула. – Джон, я…

– Я знаю. – Он больше не улыбался. – Черт побери, Мэриан, если ты снова начнешь извиняться…

Она повернулась к нему спиной, уставившись в окно на старую скамейку, качели, которые скоро снесет бульдозер вместе с домом, со всем, что здесь есть.

– Я терпеть не могу обращаться за помощью, – едва слышно произнесла она.

– Почему?

Едва ли она могла ответить. В детстве Мэриан почти не знала отца, и в жизни у нее никогда не было человека, на которого можно было бы опереться, кроме Марка. А он…

– После того как ушел мой муж, я поклялась, что обойдусь без него. Поклялась, что справлюсь сама.

– Но ты не должна. – Джон стоял рядом, однако не притрагивался к ней. И все же она ощущала его силу, чувствовала убежденность в его голосе. – Мое предложение остается в силе. Ты и дети переезжаете к нам. Если ты не захочешь остаться, это твое право. Но сегодня я не вижу другого выхода.

Мэриан продолжала упорно смотреть в окно, видя в нем свое прошлое и настоящее одновременно: пустая скамейка… смеющиеся дети… квадрат песочницы с разрушенным замком… терпеливо шагающий Снежок и толстая, никому, кроме нее, не нужная Эсмеральда… поздно созревающие яблоки, которые никто не успеет уже собрать…

Но горечь была только в душе. А в голосе почти не ощущалось печали, когда Мэриан проговорила наконец:

– Ну что ж. У меня и в самом деле нет другого выхода.

Именно так она и представляла их последующую жизнь.

– Передай мне, пожалуйста, джем.

Мэриан передала. Джон сдвинул очки на переносицу и улыбнулся ей, взглянув поверх оправы. Улыбнулся с явным удовлетворением. Так и должно быть. Он настоял на своем, все вышло, как он хотел, и Мэриан находится теперь на его территории. Как это называется в спорте? Преимущество игры на своем поле.

Теперь Мэриан окончательно уверилась, что не сможет остаться у Мак-Рея надолго. Может, это было бы и логично, и разумно, но… Она не рассуждала разумно и логично, просто знала, что не сможет выносить это день за днем: сидеть напротив Джона, передавая джем, потягивая кофе, слушая, как он комментирует газету.

Завтрак начался более рутинно, чем можно было ожидать, и Мэриан сидела на другом конце стола, чувствуя себя только гостьей.

Большую часть ее имущества сложили в гараже Джона, вернее, свалили в жалкую груду. Дома она частенько спала вместе с детьми – здесь же близнецов поместили в смежной комнате.

Эмоционально измученная, Мэриан рано легла вчера спать и проспала всю ночь как убитая, а проснувшись, обнаружила, что солнце уже заливает блестящий паркетный пол. Близнецов в соседней комнате не было. Отдаленный их смех успокоил ее, а душ взбодрил достаточно, чтобы она спустилась вниз, откуда исходил запах яичницы с беконом. Когда же Мэриан вошла в кухню, то увидела, что близнецы, довольные, играют с Эммой, а Джон (слава Богу, не в купальном халате) жарит яичницу.

На нем были джинсы, просторная футболка навыпуск и коричневые комнатные туфли. Взгляд ее скользнул прочь от этих туфель. За всю свою жизнь она видела только двух мужчин в комнатных туфлях, и первым был ее муж…

За столом Эмма весело болтала, а Джесси и Анна сидели молча каждый на стопке книг, поскольку их высокие детские стульчики остались в гараже среди прочего скарба.

Джон слушал дочь, отпуская короткие замечания, и улыбался Мэриан, которая виновато сознавала, что именно она должна была встать первой и приготовить завтрак.

Наконец она не выдержала:

– Вы не должны менять свои привычки ради нас. Я имею в виду, что если вы любите читать газету по утрам или что-нибудь в этом роде…

Он поднял бровь.

– А я их и не менял. Обычно я читаю за завтраком. Сейчас дети поедят, и я займусь прессой. Хочешь пока раздел юмора?

– Ну да, конечно, – сказала она. – Почему бы и нет?

Джон повернулся к детям.

– Ты поела, малышка? – спросил он дочь. – А как ты, Джесси?

– Можно, мы пойдем поиграем? – спросила Эмма.

– Анна еще не закончила. И, кроме того, моя хорошая, тебе скоро отправляться в школу. Автобус будет… – он взглянул на часы, – через десять минут.

– А можно, я останусь дома? – взмолилась Эмма, когда отец уносил грязную посуду в раковину.

– Нет. – Он вернулся к столу и, наклонившись, поцеловал дочь в макушку. – Они все еще будут здесь, когда ты вернешься.

– Да ну! – Девочка надула губы.

Джон ухмыльнулся, развернул газету и протянул половину Мэриан, которая сидела, уставившись в тарелку, и прикидывала, сколько еще следует посидеть для приличия, прежде чем можно будет удалиться.

  29