Особенно,... 
87 
Выдавила белую каплю на палец. Лизнула сама. Сладковатое. И, в общем, больше ничего особенного. Никакой магии тоже не чувствую. Выдавила ещё одну. Поднесла палец ко рту мужа и мазнула по нижней губе. Рейн застонал… и облизал губы. Ага! А ещё? Только знать бы, когда он придёт в себя, не придушит ли меня за такое кормление? Но что-то есть и пить ему надо? И, в конце концов, я что — хуже той коровы?
Через полчаса я застегнула платье. Потом подумала, расстегнула снова, стянула с себя и надела тонкую батистовую рубаху до колен. Пора спать. А я могу его ещё и греть. М-да, этот тоже пророк. Пообещал на ночь остаться в моей постели… и вот, нате вам, лежит.
Подкатилась к мужу под холодный бок, обняла его рукой, чтобы слышать стук сердца. Лишь бы он очнулся! Вроде бы, у Сильвануса случалось, что испытуемые лишенцы теряли сознание. Но обычно они приходили в себя за минуты… ну, за час. А Холт такой уже девять часов. И перемен нет… Ну и ладно. Буду рядом, ухаживать, кормить, говорить с ним… кажется, теперь время у нас есть.
К утру Рейн так и не пришёл в себя. Зато миска Ссэнасс у кровати оказалась пустой. Уже хорошо. Сейчас умоюсь, покормлю Соль, нацежу немного молока ларре и займусь мужем: надо его обтереть, сделать массаж рук и ног, перевернуть и, наконец, накормить. Как раз до завтрака и управлюсь.
К обеду я изучила всё, что было о лишенцах в моих книгах. В принципе, прочитанное давало повод для оптимизма. Из почти четырёх десятков потенциальных магов необратимо пострадал только один — ослеп. Впрочем, магия тоже не появилась ни у кого. Мне самой было уже лучше. Вчерашнее жжение сменилось зудом. Я решила терпеть. Можно, конечно, размотать распиравшую меня магию на что-нибудь не вредное, — почему-то думалось, что тогда чесаться перестанет, — но я смутно надеялась, что если тоже свечусь, как светлячок в брачную пору, то, может, мои пузыри растянутся посильнее? Магии много не бывает… Я, конечно, и так не из слабых, но быть сильной — это очень привлекательно. Рейн тоже мерцал в магическом зрении, аки Млечный Путь в ясную ночь. Попробовала разглядеть контуры пятен — кривые все какие-то. Это — как боб. А то — вообще дефективная груша. Интересно, они трёхмерные?
Ссэнасс по-прежнему не показывала носу. И даже не откликалась. Но миска снова опустела. А когда после обеда я покормила Соль, но, засмотревшись на мужа, забыла о ларре, настырная вредина загремела посудиной под кроватью. Ладно, для этой ничего не жалко. Ведь в сущности, ларра нас спасла…
Вечером я сидела с головой мужа на коленях, осторожно сцеживая тому по нескольку капель молока в рот. И тут его рука шевельнулась.
— Сита? — голос был еле слышен.
— Рейн, Рейн… Да, это я, и все живы! Ты пострадал больше всех!
— Сита… — Он открыл глаза. Заморгал. Криво улыбнулся. — Знаешь, я тебя не вижу. Тут темно?
Рианнес, помоги нам!
— Это нормально, — я гладила его волосы, целуя лоб. — Час назад ты меня и не слышал, и даже не шевелился.
— Мы где?
— В нашей комнате, в кровати. Прошли сутки. Что ты помнишь?
— Лабиринт, дочки Лена, путь к выходу, Пожиратель, твоё заклинание… — доложил муж. — Кстати, чем это ты меня кормишь?
— Своим молоком. От всего остального ты отказывался. Даже воду пить не хотел.
Брови Рейна взлетели к волосам.
— А что ещё интересное я пропустил?
Ох, не сердится? Уже хорошо…
Рука Рейна похлопала по его голому животу, ощупывая. Сползла ниже…
— А это что?
— Как у Соль, — насколько могла корректно сформулировала я. Ну не скажешь же взрослому мужчине, что на него нацепили подгузник?
— Ясно, — фыркнул Рейн. — Но лучше помоги мне встать. А ещё лучше позови Брайта — пусть поможет он. Брай сейчас тут?
Странный у нас получается брак. Мы целовались только раз, никогда не спали вместе, но он принимал у меня роды. А я кормлю его своим молоком… Запредельная, невероятная интимность. И представить не могла, что с кем-то у меня будет так. Но — улыбнулась — мужская гордость присутствует. Придётся звать Брая.
— Сейчас.
Надо же надеть платье, прежде чем принимать гостей.
Выгнать всех, кто желал выразить радость по поводу того, что Рейн пришёл в сознание, я смогла только через час, сославшись на то, что мужу нельзя утомляться, а мне пора кормить малышку. И снова села рядом.
87 
