Особенно,... 
94 
— Одна ключица сломана. И надо было сделать это раньше. — Голос мужа был ледяным.
Я ахнула, когда Рейн поднял руку второй раз и ударил снова:
— Вторая сломана.
И занёс руку снова. Посмотрел на меня:
— Сита, он к тебе прикоснулся хоть пальцем?
Я замотала головой:
— Нет, ничего не было. Рейн, не надо! Хватит!
Взгляд мужа был чёрным, нечеловеческим. По скулам ходили желваки. Рейн с видимым усилием и каким-то сожалением опустил руку. Взглянул вниз, под ноги, где на сухих дубовых листьях корчился рыжий. Поймав взгляд мужа, несостоявшийся насильник сглотнул и замер, как испуганный зверёк, увидевший коршуна. А потом заскулил… Ох, как я его понимаю… мне сейчас тоже было страшно.
— Сита, идём.
Холодным ровным голосом. Не предложение, не просьба — приказ. Руки муж мне не предложил. Да я и не хотела. Повернулся спиной и зашагал прочь.
Подняла упавшую на землю кувшинку. Из помятого цветка, как слеза, на руку мне выкатилась одна капля. Поднесла её ко рту и слизнула… Воды Сораны, богиня Виарна — помогите нам!
Вечером, в трактире, он заговорил сам.
— Видела?
— Видела что, Рейн?
— То. Я опасен. Я чуть его не убил. Ведь второй удар был лишним. А я — больше того! — хотел ударить в третий раз, чтобы перебить гортань. И, если бы ты на это не смотрела, ударил бы. И убил. Понимаешь?
— Что с ним теперь будет? — спросила я.
— Вылечат, выгонят, накажут. А я сам не досмотрел… и зря отпустил тебя одну.
— Я бы справилась, но пришлось бы колдовать. А я не хочу пока трогать ту магию. Мы оба ещё светимся.
— Та магия… Сита, я боюсь. Я думаю… — Он сглотнул и замолк.
— Что, Рейн? Что ты думаешь? — Хорошо, что он наконец заговорил. Лишь бы не замолчал… Я должна знать, что его мучает.
— Смотри, Сита. Пояс забрал душу Пожирателя, так?
— Ну да. Душу, разум… Назови, как хочешь. Всё равно это точно выяснить невозможно.
— Но, помнишь, мы с тобой сомневались, хватит ли у артефакта и твоего заклинания силы, чтобы засосать всё? Вытянуть всючерноту из эктоплазмы? А что, если её не хватило?
Тогда… тогда… тогда выходит, что этот остаток, чем бы он ни был, сейчас в Холте. Ведь именно он получил б о льшую часть этого облака… И, если это так, то может статься, что вспышки гнева обусловлены не только тем, что психика разбалансирована из-за поглощения организмом ударной дозы магии… Может статься, что в муже свернулось змеёй и ждет своего часа одно из чёрных щупалец Пожирателя.
И, похоже, Рейн всерьёз боится, что однажды это чёрное возьмёт верх.
— Рейн, подумай сам. Допустим, ты прав. Допустим, ты и в самом деле получил с магией нечто чужеродное. Но ведь силу воли, разум и характер ты не потерял. И не перестал быть собой — заботливым, любящим, умным, прекрасным человеком. Решаешь ты. Ведь то, что с тобой творится, даже на простую одержимость не тянет.
Он чуть усмехнулся. Я продолжила:
— В любом из нас есть тёмные стороны. Больше ли, меньше ли. Но как-то справляемся. А скорее всего, дело в том, что из-за магического удара у тебя началось то, что нормальные дети магов переживают в возрасте десяти-двенадцати лет, когда происходит скачок магии. Приготовься, Соль нам ещё нервы потреплет и нашей крови попьёт: даже самые кроткие и послушные в этом возрасте хулиганят, вопят как баньши и бегают по стенам…
— Да-а?! Неужели и ты вопила?
Как мило он удивляется. Тёмные брови приподнимаются, голова чуть склоняется набок, черные волосы падают на плечо. Поймала себя на мысли, что хочу забраться к нему на колени, закинуть руки ему на шею… Вздохнула. Вот назвали изначально брак фиктивным — как накаркали…
Улыбнулась:
— И я тоже. Встретил бы ты меня тогда… Кстати, у меня есть идея, как проверить твою догадку. С нами же магический детектор на четырёх лапах! — и позвала: — Ссэнасс! Ссэнасс!
Серая морда обнаружилась в корзинке. Высунулась, облизнулась. Вводить в курс дела ларру надобности не было — та наверняка слышала весь разговор…
— Ссэнасс, посмотри на Рейна.
— Сссейчассс… — Зелёные глазищи уставились на мужа. Тот криво усмехнулся, покачал головой. Ларра разглядывала Рейна долго, внимательно, пристально. Вылезла из корзинки. Подошла ближе. Обошла кругом. Запрыгнула к мужу на колени. Потыкала лапой. Наконец, перевела взгляд на меня:
94 
