122 
— Я не знаю, о чем ты говоришь… — Взгляд Трейси снова застыл.
— Как… как не знаешь?.. — недоумевала Касс, а услужливая память уже подсказывала слова «шок» и «амнезия».
— Все так смешалось, — прошептала Трейси, и по ее щекам снова потекли слезы. — Я ужасно устала! Как вы меня нашли?
— Но ты же сама вернулась! Ты сидела в автомобиле Грегори!
Судя по ее виду, Трейси действительно ничего не могла вспомнить.
— Ты не помнишь, как ушла из дома? — спросила Касс.
— Кажется, помню. Я ужасно разозлилась. Просто невероятно. Разозлилась на тебя.
Касс зажмурилась, как от удара.
— Мне так жаль! — сдавленно прошептала она. Действительно, в этот момент она сожалела о каждой минуте, проведенной вместе с Антонио. И о чем только она думала?
— Я вовсе не хотела злиться. Я даже испугалась самой себя!
— Но теперь тебе злиться не на кого! — приговаривала Касс, гладя ее по лицу. — Ты здесь, со мной, и тебе ничто не грозит! Я буду присматривать за тобой! Обязательно!
— Я испугалась, — хрипло повторила Трейси.
— Больше тебе нечего бояться! — И Касс героическим усилием воли изобразила уверенную, безмятежную улыбку. — Но почему ты испугалась? Ты помнишь, что было дальше?
Трейси долго не отвечала, а потом заговорила — хрипло, неразборчиво, так что Касс вынуждена была ловить каждое слово:
— Дальше было что-то ужасное… Я ничего не понимаю… Я не понимаю саму себя…
Касс смотрела на сестру во все глаза.
Она онемела от ужаса перед теми выводами, к которым должна была прийти пусть даже против воли.
Однако на карту было поставлено слишком многое. Жизни самых дорогих для нее людей. И ради них Касс задала следующий вопрос:
— Что же случилось?
— Не знаю! — вскричала Трейси, тряся головой.
Касс уже с облегчением перевела дух: не знает, ну и не надо, — но Трейси вдруг выпростала из-под одеяла изувеченные руки и разрыдалась, протягивая их:
— Я не хотела!!!
— Что случилось? — повторила Касс, поймав ее за запястья. — Ты что-то вспомнила? Кто это сделал?
Но Трейси лишь трясла головой и рыдала.
— Чего ты не хотела?! — не выдержала Касс.
— Я не хотела этого делать! — кричала Трейси ей в ответ. — Я как будто раздвоилась! Я ненавидела себя и все же делала это! Я ненавидела себя изо всех сил, и я старалась остановиться, но моя левая рука не могла остановить правую! И я как будто смотрела на себя со стороны и делала это! Там было столько крови и столько боли, а я не могла остановиться!
Касс все еще была вне себя от горя, когда задержалась на пороге библиотеки. Дети сидели на полу и играли в «Монополию». Антонио пристроился возле них на диване, обложившись книгами. Уютная отрадная картина едва затронула ее сознание. Касс старалась припомнить название психического расстройства, при котором больной старается изувечить себя так, как это сделала Трейси.
Что случилось с ее сестрой?
Она всегда отличалась завидным здоровьем. Неужели психический недуг мог оставаться скрытым на протяжении стольких лет?
Касс устало прикрыла глаза. «Каса де суэньос» с каждым днем все сильнее смахивал на сумасшедший дом. Вот и еще одно жуткое происшествие, которому нет разумного объяснения… Или все-таки есть?
Могла ли Изабель разбудить в человеке такую ярость, что он начинал совершать безумные, а подчас и опасные поступки?
— Кассандра! — Антонио мигом захлопнул книгу и поднялся ей навстречу, но его опередила Алиса.
— Тетя Касс! Моя мама вернулась! — радостно воскликнула малышка.
— Да, она вернулась, и сейчас ей нужно как следует выспаться. — Касс со слабой улыбкой погладила племянницу по голове, с трудом сдерживая нервный озноб.
Алиса тут же почуяла неладное и пытливо заглянула тетке в лицо:
— А что с ней случилось? Где она была?
— Она не помнит, Алиса, — честно отвечала Касс. — Иногда так бывает: на время люди забывают некоторые события. Но потом это проходит. Это называется амнезией. — Касс пришлось сесть на диван. Ноги у нее подкашивались.
— Амнезия, — повторила про себя Алиса. — Мне можно с ней повидаться?
— Позднее. Но она первым делом спросила, все ли у тебя а порядке, и сказала, что очень тебя любит!
Алиса недоверчиво посмотрела на Касс и убедилась, что тетка говорит чистую правду. Темные глаза вспыхнули от счастья.
— А я так боялась, что больше не увижу ее! — прошептала девочка. — Совсем как Эдуардо потерял свою маму!
122 
