49 
— Мы вчера собрали тысячу пятьсот двадцать восемь фунтов, — начала она разговор располагающим к беседе тоном, но взгляд был жестким.
— Сюда входят и мои пятьсот фунтов?
— Да.
— Я чувствую, тебе хочется в меня вцепиться, мама. Пожалуйста, не стесняйся.
— Я не знаю, хочу в тебя вцепиться или нет. Мне было ужасно жаль ее, она была в таком неловком положении, и то, что ты спас ее, меня очень тронуло, А с другой стороны…
Он поднял бровь.
— Хэдриан, пожалуйста, скажи мне: между вами ничего нет?
— Тебе не кажется, что эта тема для разговора матери со взрослым сыном не самая подходящая?
— Поскольку нет отца, у меня нет выбора.
— Всегда есть выбор, мама.
— Хэдриан!
— Я действительно пытался защитить Николь Шелтон от оскорблений. Давай на этом закончим.
— Элизабет любит тебя, Хэдриан. — Лицо матери выражало беспокойство.
— Я тоже очень люблю ее. И всегда любил. Я был у нее на крестинах, качал ее на коленях. Она ходит за мной с тех пор, как научилась ходить. Я не собираюсь нарушать нашу помолвку, мама.
Изабель почувствовала, что может полностью ему доверять. Однако беспокойство ее не исчезло, она знала, что сердечные дела развиваются по своим законам, без учета последствий. А она уже видела, что может произойти между ее сыном и леди Шелтон. Ей трудно быть судьей, но, видит Бог, она знает, что такое страсть. У нее это тоже было, правда, немного не так. Френсис был жестоким, неверным мужем…
Хэдриан прервал ход ее мыслей:
— Меня очень беспокоит Элизабет. Я убедился, что она больна. Она все продолжает худеть и устает еще быстрее, чем прежде. Я пригласил врача.
— Очень хорошо. А она знает об этом?
— Не только знает, но на этот раз и не сопротивляется, — сказал герцог печально.
Мать и сын задумались. До сих пор Элизабет уверяла всех, что чувствует себя хорошо. Ее согласие проконсультироваться у врача было равносильно признанию в том, что у нее что-то не в порядке.
Потом мысли Изабель переключились на Николь. Да, Николь и Элизабет были несхожи, как ночь и день. Было совершенно понятно, почему сын мог увлечься: Николь была дикая, сильная, здоровая и красивая. То есть именно такая девушка могла бы составить партию ее сыну, такая же, как он сам. Если бы не Элизабет, она с радостью согласилась бы на брак сына и Николь, несмотря на скандал.
Ей стало вдруг страшно оттого, что она утром отправила Николь приглашение. Теперь она молилась, чтобы все прошло хорошо.
Николь пребывала в растерянности: она никак не могла принять решение — уехать ли в Драгмор, где ей уже совсем не хотелось жить, или остаться в Лондоне, где она могла рассчитывать лишь на случайные встречи с герцогом. Граф и графиня Драгмор вернулись в Лондон поздно вечером на следующий день. После ужина Джейн пригласила Николь в свои комнаты поболтать.
Николь часто проводила время с матерью, но не в ее комнатах и не в вечернее время. Несомненно, мать хотела с ней что-то обсудить. Она устроилась на оттоманке, обитой тканью цвета красной вишни, перед камином и приготовилась к беседе с Джейн.
Джейн налила себе и ей шерри и села в маленькое кресло рядом с Николь.
— Милая, я слышала, что ты велела укладывать вещи?
— Я решила было вернуться в Драгмор, но теперь не уверена. — Ей так хотелось все рассказать матери, но знала, что этого делать нельзя.
— Из-за герцога Клейборо? — спросила мягко Джейн.
Николь едва сдержала возглас удивления. Мать нежно и сочувственно смотрела на дочь.
— Я слышала о благотворительном пикнике. — Она коснулась руки Николь.
— Ой, мама! — Комок подкатил к горлу, и Николь отвернулась, старательно изучая руки.
— Доверься мне, дочь.
— Не могу.
— Что бы ты ни сказала, меня это не удивит, тем более что я догадываюсь о твоих чувствах.
Николь посмотрела на мать. Боже, знай Джейн, что произошло между нею и герцогом, она была бы сейчас в шоке. Николь не хотела ей рассказывать, но груз переживаний был слишком велик.
— Наверное, ты то же самое испытывала к отцу, — начала Николь неуверенно и сама поразилась значению этих слов.
Джейн тоже удивилась, так как не предполагала, что дочь могла испытывать такие сильные чувства к герцогу.
— Я убежала от твоего отца, — сказала она.
От неожиданности у Николь расплескалось вино.
— Он согласился жениться на мне, но я была уверена, что он это сделал потому, что сначала скомпрометировал меня. — Она не стала говорить дочери, что на самом деле она сама соблазнила графа, забравшись к нему в постель, когда он был вдребезги пьян. — Я так любила его, что не могла стать его женой до тех пор, пока не убедилась, что и он любит меня.
49 
