97 
Стаффорд был озадачен.
— Она незамужняя женщина, на которой я теперь должен жениться.
Стаффорд не понимал, что ему говорят.
— Через неделю я женюсь на Николь Шелтон.
Стаффорд вскочил:
— Ты женишься на другой женщине на следующей неделе?
Хэдриан тоже встал:
— Извините.
— Да как же ты мог? Боже мой, как ты мог? — кричал Стаффорд. — Элизабет еще не остыла в могиле! Как же ты мог это сделать, как?
— Для меня это вопрос чести. Элизабет мертва, а я обесчестил Николь, и, разумеется, есть необходимость в этой поспешности.
Лицо Стаффорда налилось кровью.
— Как ты посмел прийти сюда и сказать мне, что собираешься жениться на следующей неделе? Будь проклято твое холодное сердце, Хэдриан! Будь ты проклят! О! Ты не любил мою дочь, теперь я это понимаю. Ты никогда не любил ее. Как я рад, что она не выходит замуж за такого холодного, бессердечного негодяя, как ты!
— Я очень сожалею.
— Вон! Убирайся вон! — пронзительно закричал Стаффорд. — Вон! Вон! Вон!
Герцог Клейборо прибыл в церковь рано. Церемония бракосочетания должна была состояться в соборе Святого Мартина-на-Полях, который находился на Трафальгарской площади. Еще во времена норманнского завоевания на этом месте была построена маленькая часовенка, а к концу двенадцатого века она уже имела свой приход. Несколько раз ее перестраивали, последний раз — в начале восемнадцатого века.
Хэдриан вошел через заднюю дверь, оставив мать, графа Нортумберленда, леди Клер, графа и графиню Драгмор встречать гостей, число которых доходило до тысячи. Поскольку вокруг его женитьбы ходило так много разговоров, он решил сделать свадебную церемонию событием года. Шелтоны, Изабель и его дедушка Роджер де Варенн согласились с ним в этом. Таким образом, были разосланы приглашения не только представителям самых знатных аристократических фамилий, но и многим влиятельным политическим деятелям и деловым людям королевства. Была приглашена даже королева Виктория.
Хэдриану захотелось побыть одному в маленьком притворе. Он очень нервничал. Ему стало страшно, когда он представил себе, как стоит у алтаря один и ждет невесту, которая не придет. Он ходил по комнате взад-вперед, и напряжение не спадало. Николь Шелтон не посмеет так поступить, сама мысль об этом нелепа.
Казалось, прошли часы в ожидании, но вот раздался стук в дверь, и вошел его дед Роджер де Варенн, граф Нортумберлендский, внимательно посмотрел на внука.
— Ты что-то не очень хорошо выглядишь, парень.
— Я плохо себя чувствую. Она здесь?
— Здесь. Она не отказалась.
Хэдриан почувствовал облегчение, однако беспокойство не покидало его: кому приятно тащить к алтарю разгневанную, не желающую замуж невесту на виду у тысячи людей!
Граф Нортумберленд рассмеялся:
— Никакого ответа нет, не так ли?
Герцог сжал зубы.
— Я в восторге оттого, что ты одобряешь ее.
Как только он решил жениться на Николь, то пошел к деду, чтобы рассказать ему об этом и спросить, одобряет ли тот его поступок. Разумеется, он был волен поступать так, как ему вздумается, но дело было в уважении, которое он оказывал графу, прося его благословения. Он ожидал отрицательной реакции, но получилось все наоборот.
— Я не могу сказать, одобряю я ее или нет. Но мне нравится ее семья, и я одобряю своевременную свадьбу. Мне совсем не хочется иметь незаконнорожденного внука.
Хэдриан не говорил ему о причине поспешной женитьбы, и дед спросил его об этом.
— Ты можешь обмануть весь Лондон, парень, но меня не проведешь, — сказал граф.
— Да уж.
— Тебе необходимо поправить галстук, Хэдриан.
Занявшись своим галстуком, герцог не заметил довольной улыбки на лице деда.
Николь сидела тихо, едва дыша. С ней были ее сестра и Марта. Однако от Регины, нервничавшей так, словно это была ее свадьба, толку было мало. Марта сидела рядом и держала Николь за руку. Одна она была внешне спокойна в этой комнате, хотя руки у нее были влажны.
— Расслабься. Ты выглядишь так, словно это не твоя свадьба, а собственные похороны.
— А разве это не так?
— Ты все еще упорствуешь и ведешь себя по-дурацки даже сейчас! — прикрикнула на нее Регина.
Они всю неделю почти не разговаривали. Регина была в восторге от предстоящего брака сестры, чем ужасно злила Николь. Похоже, их отношения из дружеских перешли во враждебные.
— Я буду вести себя так, как мне хочется, — огрызнулась Николь.
97 
