8 
Старик посмотрел на правительницу так, будто только что получил от нее пощечину. Совершенно незаслуженную.
— Но вы же обещали развязать магам руки. За вами пошли, вас поддержали только потому, что вы обещали…
— Я не запрещаю пользоваться ножом, — оборвала Ионея. — Я только не даю разрешения резать им всех подряд. Вы можете хранить ружье, ходить с ним на охоту. Но если вы пойдете и застрелите соседа, одолжившего и не вернувшего щепотку соли, вы будете сосланы. Вы понимаете меня, Бруно?
Лорд кивнул отяжелевшей головой.
— Прекрасно. В таком случае подготовьте указ. Жду вас через час. Вы свободны.
Старик насупился, но смолчал. Развернулся и вышел. Тихо захлопнулась дверь. Правительница повернулась к Лане. Ученица поспешила отвести взгляд, но взгляд этот Ионее не понравился.
— Что?
— Он обиделся, — тихо сказала девушка. — Многие обидятся, если подписать этот указ.
— А другие многие обидятся, если его не подписать, — сердито огрызнулась Ионея. — И вообще, ты пришла учить своего учителя?
— Нет, — покачала головой Лана. — Я пришла просить разрешения оставить это здание.
Перед глазами потемнело от злости. Ионея выдохнула, заставляя утихнуть раздражение.
— Хочешь меня бросить? Не нравится то, что я делаю?
Она посмотрела на ученицу, та не ответила, только отвела взгляд.
— Моралисты. Идеалисты несчастные. Свободу вам подавай. Я дала определенную свободу. И что? Отсутствие ограничителей хорошо тогда, когда у каждого есть свой внутренний стопор. Свое табу, мораль, правила какие-то. А если при снятии ограничителя люди идут вразнос, значит, снимать ограничитель нельзя.
— Маги поддержали только потому…
— Они получили что хотели, — оборвала правительница. — И не сумели этим воспользоваться. Потому я ввожу ограничение. Не такое жесткое, кстати, как было прежде. И не зли меня.
Лана поднялась с кресла.
— Я… — начала она осторожно.
— Нет, — отрезала Ионея. — Ступай к себе. Обо всем остальном поговорим позже.
4
— Здравствуйте, госпожа Ионея. — Голос был знакомым, тембр — приятным, но само появление этого голоса не предвещало ничего хорошего.
Вокруг клубился туман. Густой, непроглядный, неестественно мохнатый.
Ионея повернулась. Сноходец стоял за спиной. Крепкий, безликий и опасный. Зеленый балахон укрывал фигуру. Капюшон прятал лицо, отбрасывая глубокую тень.
— Где мы?
— Во сне, — отозвался гость. — Все как обычно. Просто декорации для этого сна не создано, но если угодно…
Туман поредел, осел ниже. Из непроглядной ватной дымки вырисовались очертания кабинета. Стол, кресло. Статуэтка идола на столе. Туман таял на глазах, стелился уже лишь по полу. Ионея снова повернулась к визитеру. Тот стоял у окна ее кабинета в здании Консорциума спиной к правительнице и смотрел на город. Дымка растаяла окончательно. Кабинет приобрел знакомый вид, хоть и был лишь иллюзией.
— Теперь мы можем поговорить? — донеслось из-под капюшона.
Правительница кивнула, не боясь, что стоящий спиной гость не увидит этого жеста. По опыту знала: во сне сноходец видит все.
— Чудесно. Сударыня, если вы помните, я говорил вам, что грядет война. Возможно, вы даже вспомните мои слова о том, что в этой войне мы с вами союзники.
— Припоминаю, — мягко отозвалась Ионея.
— Я говорил также, что ничего не требую от вас. Только попросил о пустяковом одолжении.
Ионея поежилась.
— К чему вы клоните?
— Я просил вас о пустяковом одолжении.
— Я помню, — повторила Ионея с нажимом. — Вашу книгу ищут.
Сноходец повернулся. На правительницу посмотрел низко опущенный капюшон. Интересно, а у него вообще есть лицо? Вот бы сдернуть капюшон и заглянуть в тень, хотя бы увидеть, что он там прячет.
— Боюсь, вы неверно меня поняли. Это война. Просьбы начальства в такое время воспринимаются как приказ.
Ионея звонко рассмеялась. Получилось не так беззаботно, как хотелось бы.
— Я не солдат, а вы не мой генерал. Я правитель Объединенных Территорий Консорциума. А вы всего лишь мне снитесь.
Капюшон легко покачнулся. Человек в балахоне не то напрягся, не то улыбнулся.
— Вы сейчас пытаетесь совершить ошибку, — сказал бесцветно. — Но я вас от нее уберегу. Мы сделали вас правителем ОТК в надежде обрести в вашем лице союзника. Если вы считаете нас врагами, мы легко поставим на ваше место другого, более дружелюбно настроенного человека.
8 
