32 
– Да вы не расстраивайтесь так, вы же на самом деле не бросили его на вокзале… – как могла, утешала Ларису Марта. – А отдали сестре.
– Но как об этом узнал этот человек? – Лариса промокнула слезы и тяжело вздохнула. – Ведь он не знает мою сестру, я его спрашивала…
– Так что он от вас хотел? – спросила Марта прямо. – Он шантажировал вас, грозился, что расскажет о вашем ребенке кому-нибудь?
– Нет! Он не шантажировал, в том-то все и дело. Он хотел ВЕРНУТЬ МНЕ МОЕГО СЫНА.
После этих слов в комнате стало особенно тихо. Все пытались осмыслить услышанное.
– Но каким образом?
– Николай Петрович сказал мне, что я непременно должна лететь с ним на следующий день в Саратов и забрать своего сына. Что он нашелся, что в Саратове живет человек, который знает, где он, но прежде, чем я это узнаю, мне придется рассказать, где спрятан какой-то САКВОЯЖ.
– Саквояж? – Марта замешкалась и принялась почему-то именно сейчас подбирать осколки разбитой чашки, словно это было так необходимо. – Какой еще саквояж?
Слова ее доносились снизу, глухо, как если бы из-под пола.
– Да я сама ничего не могу понять! Когда я спросила его, знаком ли он с Виноградовой Татьяной – так зовут мою сестру, он сказал, что это имя ему ни о чем не говорит, и пригрозил мне, что, если я попытаюсь запутать его, он вынужден будет ударить меня… Тогда я стала плакать и клясться, что у меня нет никакого саквояжа, что я ничего не знаю… Но он в ответ на мои уверения достал из кармана смятую афишу – мою последнюю афишу, где моя фотография находится в самом центре, да еще и снята я там так удачно… – и швыряет ее мне в лицо. «Это ты?» – кричит он. Я говорю, что, конечно, это я, разве не видно. И тут он называет меня не Ларисой, а как-то по-другому, сейчас затрудняюсь вспомнить… И я отвечаю ему, что я не та, за которую он меня принимает. Он снова кричит на меня и спрашивает, как могла я предпочесть сытую жизнь своим материнским обязанностям… Поверьте, я так ничего и не поняла. Он неожиданно ушел, хлопнув дверью, а я была в таком состоянии, что даже не нашла в себе сил заглянуть к детям. Утром я пошла в сберкассу, чтобы снять деньги и куда-нибудь с ними, с Машей и Никиткой, уехать от греха подальше. А когда вернулась, увидела, что все в моей квартире перевернуто вверх дном, а в комнате на том же самом кресле сидит это чудовище…
Маша вспомнила, как Сергей рассказывал ей о том, что встретил Ларису на улице в разных туфлях. «Да уж, можно себе представить, как же она разволновалась, что не заметила даже, как обула разные туфли, бедняжка…»
– А как же он вошел к вам? – спросила Маша.
– Думаю, я находилась в таком состоянии, что оставила дверь незапертой, или он еще ночью взял запасные ключи, они же висят прямо возле двери, на крючке.
– И что было потом? – раздался голос Марты.
– А потом он снова стал кричать на меня, сказал, что мой сын ждет меня и что мне надо только отдать ему саквояж, и он отвезет меня к сыну. А потом раздался звонок, это пришла ты, Машенька… И я бы намекнула тебе о том, что надо срочно вызывать милицию, что мне угрожает опасность, но ведь этот человек обещал в случае моего неповиновения сделать и вам с Никиткой плохо. Поэтому я ничего тебе не сказала…
– Но мы и так поняли. А когда вас посадили в машину и увезли, позвонили в аэропорт и узнали, каким рейсом и куда улетела Лариса Ветрова.
– Представьте себе, эти чудесные дети прикатили сюда, в Саратов, на отцовских «Жигулях», чтобы только спасти вас, Лариса, – сказала Марта. – И если бы не они, вы до сих пор лежали бы в… чемодане…
При слове «чемодан» Лариса вздрогнула и съежилась.
– Я вспомнила… Мы прилетели в Саратов, взяли такси и приехали в гостиницу! Точно! Но мне было так плохо, в голове шумело, все кружилось перед глазами, а он все твердил про какой-то саквояж, а потом… Я помню только, что мне стало плохо, словно в комнате стало душно…
– Он раздел вас и уложил в ваш же чемодан, – сказала Маша. – А мы разыскали вас с помощью Соломона и привезли сюда, к Марте. Соломон и Марта – друзья.
– Думаю, что произошло какое-то чудовищное недоразумение, – вздохнула Марта. – Ефим Борисович явно вас с кем-то спутал…
– Так вы знакомы с ним? – повторила свой вопрос Маша.
– Знала я одного Ефима Борисовича, и не дай бог кому встретиться с ним… Но мы потом поговорим об этом. Главное, что теперь вы в безопасности, что скоро начнете поправляться… Он сделал вам укол, чтобы вы какое-то время спали, думаю, он собирался избавиться от вас и вывезти вот таким вот образом, в чемодане, из гостиницы… Вполне вероятно, что он и сам понял, что спутал вас с кем-то…
32 
