25 
— Вы именно от меня хотите этого потребовать?
— Да нет, при чем тут вы…
Марина замолчала растерянно, досадуя на себя, что так неловко запуталась, что начала свой разговор неправильно, не с того как–то…И чисто интуитивно, пытаясь половчее выбраться из сложившейся неуклюжей ситуации, перешла совсем на другой тон, искательный и просящий, тон женской простой солидарности, против которой мало кто и устоять–то умеет…
— Ой, Василиса, ты уж прости меня, ради бога, прямо не знаю, что мне и делать… Помоги мне, Василис, а? Давай придумаем вместе, как мне его домой вернуть…
— Вы поссорились, что ли?
— Да! Да, конечно же, поссорились! Вот он и ушел…И заметь – не к другой какой бабе ушел, а просто комнату снял, представляешь? Странный такой, да? Вот пойди, пойми этих мужиков…
— Ну простите, а я–то что могу?
— А ты откажи ему в комнате, и все! Он тебе вперед заплатил? И пусть! И ничего! Я тебе все, все компенсирую, и с лихвой даже. Вот он и вернется. Деться–то ему некуда будет…
— То есть манипулировать человеком предлагаете?
— Ну, зачем сразу так…
— А как? Я так понимаю, вы сейчас предлагаете мне вступить с вами в некий женский сговор. Предлагаете определенными действиями заставить человека совершить определенный поступок. Так?
— Ну да. И что? Это ж ему же во благо! Мы с ним вообще хорошо жили, и дальше хорошо будем жить… Просто он тихоня такой, знаешь, будто ненастоящий какой–то. Усядется за свой ноутбук и не слышит — не видит ничего. Может так сутки просидеть, представляешь? Ненормально же это! Ну как, как таким мужиком не манипулировать, скажи? Пропадет ведь…
— Нет, Марина. Извините, я в этом участия принимать не буду. Разбирайтесь с вашим мужем сами.
— Господи, да если бы он еще мне законным мужем–то был! – совсем уж отчаянно махнула рукой Марина, — я б тогда перед тобой тут не сидела, не унижалась бы…Я б тогда его по другим правилам построила…
— В каком это смысле?
— А в таком! Я ж в его квартире на птичьих правах живу, понимаешь? Как гражданская жена всего лишь. А он оттуда свалил, только записку оставил – извини, мол, не хочу больше с тобой рядом жить. Ну, не так прямо написал, конечно, а вежливо–культурненько так…Вроде как намекнул, чтоб я себе другое место жительства подыскивала… А где я его найду, это место жительства, а? Ты знаешь, как трудно сейчас в городе снять приличную квартиру? А к этой я уже и попривыкнуть как–то успела, и вообще…
— Хм… Ничего не понимаю… — помотала головой, вконец запутавшись, Василиса. – Значит, он ушел из своей собственной квартиры только потому, что не хочет жить с вами рядом?
— Ну да…
— Странно как…
— Ну так я и говорю, что он странноватый мужик, не от мира сего. Вот попробовала его приземлить–приручить, и видишь, что из этого получилось. Видно, палку я перегнула, с ним по–другому как–то надо было. Эх, черт, так по–глупому прокололась… А казалось, так все легко и просто – хоть голыми руками его бери! Сидит, ни о чем не спорит, со всем молча соглашается… Так поможешь, Василиса, а?
— Нет, Марина. Я в этом участия принимать не хочу. Извините…
— Ну что ж, — вздохнула Марина протяжно, убрав с лица искательную женски–солидарную улыбку. — Придется всего самой опять добиваться…Вот жизнь, а? Все самой и самой…
И тут же, разглядев в конце зала мелькающую между столиками красную жилетку Сергунчика, вдруг резко наклонилась к Василисе, спросила: — Слушай, а этот хозяин ваш, он всегда такой попрыгунчик? Лет–то ему сколько?
— Не знаю… — пожала плечами Василиса, слегка улыбнувшись на «попрыгунчика».
— Ну, он женат?
— Не знаю… — снова пожала плечами Василиса.
— Ой, ну как же ты не знаешь? Он же хозяин все–таки! Неужели вы его никак меж собой не обсуждаете?
— Я не обсуждаю. Мне не интересно. Да и некогда…
— А он, ты знаешь, ничего! Старый уже пень, конечно, но еще вполне даже ничего, шустренький такой…
— Простите, Марина, я вас оставлю. Мне идти пора. Всего вам доброго, удачи……
Василиса улыбнулась ей вежливо, поднялась из–за стола и быстро пошла через зал, гордо неся свою прямую красивую спину. Марина смотрела ей вслед разочарованно и с некоторой даже досадой – вот уж век живи, век учись…Действительно не проста оказалась эта судомойка, ой, не проста…
***
9.
Василиса, изо всех сил стараясь не шуметь, осторожно повернула ключ в старом замке, чуть приоткрыла дверь и на цыпочках вошла–скользнула в темную прихожую. Скинув ботинки, решила так же тихонько перебраться и на кухню, но дверь в ее бывшую комнату вдруг отворилась, обдав неожиданным светом, как теплой водой из ведра; в квадрате этого света стоял Саша, слепо–тревожно щурился в темноту коридора. Василиса щелкнула выключателем, улыбнулась ему вежливо, произнесла извиняющимся шепотом:
25 
