– Давай не будем спорить. Чем бы ты хотела заняться?
– Ничем! – капризно дергала я плечами.
– Здравствуй, Нюта, – раздался вдруг голос Бориса. Как всегда, из-за спины.
Я дернулась всем телом и уставилась на него. Он стоял около гардероба и смотрел на меня. Своим непроницаемым спокойным взглядом. Такой же, как и несколько месяцев назад.
– Здравствуйте, – негромко, но с вызовом сказал Петечка, пытаясь переключить внимание Бориса на себя. Но тот как приклеенный напряженно всматривался в мое лицо. Совсем как когда-то. Я почувствовала, как краска заливает меня до самых кончиков ушей, а гормон страха и еще чего-то сильного и ужасного заполняет всю мою кровеносную систему.
– Может, ты нас познакомишь? – с таким же вызовом спросил меня Борис.
Я попыталась стряхнуть оцепенение.
– Это Борис, а это Петр, – выдавила я и подавленно замолчала.
За прошедшее время я уже привыкла, что Борис – это какая-то прошлая боль, пусть и большая, пусть и не забытая, не ушедшая, а только запрятанная где-то глубоко внутри. Но то, что он, как и раньше, ходит, одевается в странные пижонские наряды и уверен в себе более чем в ком-либо, – это было невозможно вынести.
– Очень приятно, – выдавил из себя Петечка, потому что знал, кто такой Борис. Потому что было время, когда я все уши ему прожужжала о Борисе.
– Взаимно, – холодно улыбнулся Борис. – Как поживаешь, Нюта?
– Спасибо, а ты как? Все неплохо? – сделала я непринужденное (как мне казалось) лицо.
– Прелестно. А ты отлично выглядишь! – как ни в чем не бывало отвесил мне комплимент Борис.
Во мне вдруг начало подниматься бешенство. Как он может так говорить со мной после всего того, что было!
– А как поживает твоя жена? – в ярости спросила я.
– Прекрасно, просто прекрасно, – любезно удовлетворил он мое любопытство.
– А это – мой жених! – выпалила я, глядя с наигранной нежностью на Петечку. Тот тут же выказал готовность мне подыграть и обнял меня за плечи. Борис в изумлении посмотрел на его руку. Потом перевел взгляд на меня.
– И когда же состоится сие знаменательное событие?
– Через неделю! – гордо ответила я.
– Мои поздравления. Рад, что ты нашла того, кто тебя достоин, – справившись с собой, галантно сказал Борис и совсем как когда-то подал мне куртку. Затем отвернулся и пошел к выходу. А я осталась стоять. Хотя больше всего на свете мне хотелось бежать за ним и просить, чтобы он меня простил.
Глава 5
Клуб, в который меня не взяли
Что имеем – не храним, потерявши плачем. Еще одна прописная истина из арсенала моей мамочки. Впервые я прочувствовала эти поистине глубокие слова лет в четырнадцать-пятнадцать, когда потеряла свою единственную подругу детства. У меня вообще-то с подругами всегда был некоторый необъяснимый напряг, они не уживались рядом со мной, как не растут грибы на асфальте. Вот мальчишки – это да. С ними у меня был контакт, как у ступеней космической ракеты. И все-таки было много такого, о чем с мальчишками не поговоришь. С ними как-то больше носишься, стреляешь из самодельного нагана, ищешь партизан. А вот душевно поговорить, помечтать, глядя на звезды, попытаться угадывать мысли друг друга – это все не с ними. Это все с ней, с Ленкой. Она была молчаливой, но в ее присутствии я могла трепаться часами. Она не была красавицей, но мы заворачивались в комбинации или синтетические занавески и чувствовали себя принцессами. Разве можно почувствовать себя принцессой рядом с чумазым мальчишкой? В общем, жили мы с Ленкой душа в душу, пока не разошлись. Случилось это совершенно незаметным образом, и даже нельзя назвать точный момент, когда рухнула наша многолетняя душевная связь. Скорее можно определить период. Между второй четвертью пятого класса и первой шестого. В этот промежуток. Смешное слово – промежуток. Промеж каких-то уток. Это моя бабуля любила говорить «в этот промежуток». Она, как нормальный член голодного послевоенного общества, была помешана на еде. Душевные треволнения, поиски истины, нравственные метания почитались ею за мелочи. А вот испортить желудок – это было самое страшное преступление, которое только и можно было вообразить. В борьбе за здоровое пищеварение все средства были хороши и не жаль было никаких сил. Бабуся любовно взращивала помидоры, огурцы и всякие там кабачки-патиссоны, гневно выдирая из земли малейшие (даже виртуальные) признаки сорняков. Она растила кур, с благоговением собирая перепачканные в помете яички, и потчевала ими нас с Лариком каждое утро.