49 
– Значит, так. Я все просчитала и вывела некий график с минимальными и максимальными показателями. Некий «коридор гения», по которому можно высчитывать способность человека к творчеству. Это только первый шаг, потому что надо все проверить, провести тестировку, отобрать добровольцев. Главное, найти кого-то, кто под этот коридор подойдет.
– А такое будет возможно? – вполне серьезно спросил он, глядя мне прямо в глаза. Я облизнулась и почувствовала жар. Щеки необратимо покраснели.
– Не знаю. Надеюсь, – кивнула я и принялась рассказывать ему все свои идеи в подробностях. Все-таки и мне нужно было чье-то живое участие. А от Баськи толку – как от козла молока. Даже меньше. Я говорила, говорила, говорила, а Гриша слушал, слушал, слушал. Даже странно, что он ни разу меня не перебил и даже задавал наводящие вопросы.
– Значит, все упирается в то, что надо найти человека с искомыми параметрами? – совершенно точно понял задачу он.
– В крайнем случае начну работу с теми, у кого будут близкие показатели. Только тогда ведь и результаты могут быть только близкими…
– Ты его найдешь. Я уверен, – невозмутимо заверил меня Гриша. – И именно такого, какого надо. А если ты высчитала коридор точно, то и не одного.
– Считаешь? – вздохнула я. – Мне бы и одного хватило. Потому что тогда я бы начала серию сеансов по корректировке личности. Я же ее уже писала в свое время, только никому не показала.
– Почему? – не понял Гриша.
– Знаешь, надо мной все смеялись. Я же прожектер. Посмотри на меня, я несобранная, безответственная, у меня пельмени подгорают, кастрюли прожигают линолеум, а я какие-то горы хочу свернуть. С чего бы? Баська, как только узнает, что я опять взялась за свое, немедленно меня засмеет.
– Мне нравится то, что ты сказала.
– Что именно? – растерялась я. Гриша подошел вплотную и взял меня за руку. Кажется, теперь у меня еще покраснели и уши.
– Ты правильно сказала. Ты взялась за свое. Пусть смеются. Зови меня, и я покажу им кузькину мать. А мне пообещай, что не бросишь. Ведь, я так понял, однажды ты это уже бросила?
– Обещаю. – Я отвернулась и посмотрела вниз, на город. Действительно, что мне мешает? Баськины насмешки? Отсутствие денег? Так их по-любому нет и не предвидится.
– Умничка, – кивнул Гриша и отпустил мою руку. Я подняла на него глаза. По сюжету мы должны были сейчас поцеловаться. Для чего же еще он притащил меня на свой корпоратив с этой сотней пьяных счастливых людей? И действительно, он приобнял меня и притянул к себе. А после… после он взял мое лицо в свои ладони и пристально на меня посмотрел.
– Что же теперь? – улыбнулась я, лихорадочно вспоминая, не забыла ли я перед выходом почистить зубы. Вроде бы помню вкус зубной пасты на зубах. Но как чистила, не помню. Я же до последней минуты сверяла показатели и чертила в компьютере графики. А еще Интернет завис, и мне пришлось оборвать себя в самый интересный момент, когда я скачивала статью про творчество и подсознательные комплексы на английском языке. Интересное исследование из-за океана.
– Я тебе нравлюсь? – неожиданно спокойно поинтересовался Гриша.
– Ты всем нравишься. – Я кивнула в сторону ресторана. Там же, действительно, полный зал его поклонников. Наверное, он так спокоен, потому что не пьет. И не курит, что, кстати, создает некоторые проблемы. Трезвый и некурящий мужчина – как же его совращать? Он же все время в состоянии понять, кто ты и что ты на самом деле, и не испытывает сладостных алкогольных иллюзий.
– Я не о том, как ты понимаешь. Тебе я нравлюсь? Или только «Ленд Крузер» мой нравится? – нахмурился он.
– Даже не знаю, – вывернулась я. Кажется, поцелуй отменялся.
– Если ты закончишь методику, у тебя будет выбор. Можешь забрать машину, можешь меня.
– Серьезно? – вытаращилась я. Интересно, а чем отличается вариант «он меня» от варианта «я его». Только тем, кто именно сверху? Однако додумать мысль я не успела, потому что Григорий все-таки запрокинул мою голову назад, и мы слились-таки в страстным поцелуе, хоть я на это уже и не рассчитывала. Его руки неожиданно крепко обхватили меня за плечи, его пальцы погрузились в мои волосы (черт, забыла прокрасить корни. Вдруг увидит?!). Он держал меня так, словно хотел контролировать и предупреждать повороты моей головы. А я и не вертелась, потому что меньше всего мне хотелось, чтобы его губы оторвались от моих. Я бы вообще все так и оставила. И дело не в том, что его поцелуй был каким-то особенным. Я женщина опытная и многократно целовавшаяся как с мужем, так и не очень. В разные периоды моей супружеской жизни. Но тут я неожиданно для себя захотела уткнуться в его плечо и зарыдать. Таким уютным и родным был его поцелуй. Я так же точно затрепетала бы от него и через сто лет. И через сто тысяч поцелуев, наверное. От Гриши неуловимо тянуло какими-то дорогими духами, кожа чуть-чуть кололась. Его пальцы перебирали мои волосы, а чернеющие карие глаза оставались трезвыми и с интересом за мной наблюдали. Я нечаянно встретилась с ним взглядом, он искрился и смеялся над моим смущением. Я попыталась отвернуться, но даже его взгляд умел командовать и диктовать свою непоколебимую волю.
49 
