68 
– Почему ты в халате? – интересовался он. – Чтоб я больше тебя такой не видел.
– Хорошо, дорогой, – отвечала девушка и варила борщ в платье и туфлях на высоком каблуке.
– Ты сварила плохой борщ. Впредь покупай мясо другого сорта. Это не нежное. – Упрекал ее он.
– Конечно, милый, – отвечала она и неслась на рынок, везя перед собой коляску с двумя орущими детками, полутора и трех лет. Через некоторое время муж распоясался до того, что начал гулять на сторону, а ей в ответ на ее претензии ставить синяки. Нечасто. Для острастки. Однако этого было достаточно, чтобы девушка собрала ноги в руки, устроилась через знакомых на работу в посольство и свинтила от прекрасного юноши, который к тому времени обрюзг, приобрел пивной живот и отек лица третьей степени. Муж подобному повороту не обрадовался, долго не давал ей развода, клялся в вечной любви и верности, но потом все образумилось и они все-таки расстались, поделив скромное имущество поровну. Ему имущество, ей детей. После чего и он, и она думать друг про друга забыли. С тех пор прошло пять лет. Девушка успокоилась, поняла многое про свою прошлую жизнь, осмотрелась по сторонам и нашла себе нового принца. Испанец по национальности, бизнесмен на красивой машине, он мелькнул на одном из наших посольских приемов. Девушка долго его вымачивала и мариновала, используя все доступные тридцатилетней красивой женщине средства, и наконец довела до кондиции. Он ее полюбил. Она его тоже, так как был он красив, в меру молод и сверх меры обеспечен. Как не полюбить такое чудо, тем более что и к деткам шести и восьми лет он отнесся весьма ответственно. Девушка в спешном порядке подучила испанский и засобиралась в теплые края на ПМЖ. Долго ли – коротко ли, а только пришел момент и понадобилось согласие мужа на вывоз детей за границу. Не ожидая подвоха, девушка позвонила бывшему мужу и обо всем договорилась с ним. По крайней мере, ей так показалось. Однако за неделю до нашего с ней разговора нарисовался ужасный и злой адвокат ее бывшего мужа и вынес ей запрет на вывоз детей за границу. После долгих препирательств, которые отражались от адвоката, как от зеркальной стены, стало ясно, что бывший супруг решил поправить за счет испанского мужа свое материальное положение. И не поскупился, все просчитал и нанял хорошего адвоката. Теперь за спокойный отъезд к счастливой иностранной жизни он требует не много ни мало тридцать тысяч долларов. В этом месте девушка залилась горючими слезами. Я бросилась ее успокаивать, а у самой внутри все клокотало. Вот он – мой шанс. Надо постараться и вытрясти из него максимум. Я смотрела на девушку почти с любовью. И за ее деньги я была абсолютно готова сделать ее проблемы своими.
Фигура третья
Иголка в стоге сена
Глава 1
На старте всегда тесновато
В детстве мне казалось, что нет ничего проще, чем понять, что за путь тебе уготован в жизни. Во-первых, жизнь покажет сама, во-вторых, надо просто прислушиваться к тому, что душа тебе нашептывает на ухо, в-третьих, что-нибудь более или менее великое. Чтобы на вопросы бывших одноклассников: «чем занимаешься?» было нестыдно отвечать. Я примерно представляла себе, за что стыдно. Стыдно работать продавцом в мясной лавке. Стыдно продавать беспроигрышную лотерею. Стыдно мыть коровники. Не вообще стыдно, потому что кто-то же должен продавать мясо, дарить радостные картонки детям в парках и создавать условия жизни коровам. Так что все мои «стыдно» относились лично ко мне и не к кому более. Потому что я верила, что Господь снабдил меня мозгами, способными с первого раза понять, что такое «конклюдентная сделка» не для того, чтобы я прохлаждалась в тени торговых рядов, обвешивая покупателей на пятьдесят грамм. Позже, уже после истории с Пашей и кризисом (понятие кризиса и образ Паши неизгладимо слились в моей голове и приобрели совместно трактовку «настоящего кошмара»), я несколько пересмотрела свои взгляды, решив, что это отвратительно и непорядочно – так заноситься. Чем я стала хуже, охраняя от баранов свои дальние ворота? Чем хуже меня люди, что вынуждены под грузом тех или иных обстоятельств сидеть на лотках, разносить газеты, мыть полы на лестничных клетках и заниматься прочей неблагодарной копеечной работой. Ведь, в конце концов, в это положение порой ставят даже самых лучших из нас. Самых талантливых, самых красивых, умных, способных. Поди разбери, вдруг перед тобой новый Рубенс или будущая Саган, вынужденные временно принимать в прачечной белье. Или вот я, в свое время подающий надежды молодой адвокат, стою и боюсь, как бы меня не уволили из отвратительной конторы, где карательные порядки умело совмещаются с садистической дисциплиной. Боюсь и молю Бога еще немного дать мне помучиться, дать постоять на этих постах, потому что…Что? Боюсь снова выйти в открытое плавание, где все будет зависеть только от меня. И где от меня теперь буду зависеть не только я, но и еще одно небольшое существо, размером примерно с небольшой комодик. Максим Максимович Лапин, собственной персоной, весьма любимый, уже подросший бутуз полутора лет, стремительно убегающий от няни в вечной надежде успеть стащить с тумбочки у входа что-нибудь запрещенное. Ключи, радиотелефон (это вне комментариев – поскольку самое любимое), мамина сумка (с ней можно тихо отползать и часами копаться, пока не придет кто-то и не обломает весь кайф), дедушкины очки (особенно вкусны при обсасывании).
68 
