40 
Лена потеряла сознание, но спустя полчаса, пока доктор возился с ней, снова пришла в себя и принялась стонать. После укола уснула.
– Она в таком ужасном состоянии не столько от раны, – сказал перед уходом доктор, – сколько от нервного шока, у нее налицо все признаки физического и нервного истощения. Не скрою, мне очень хочется увезти ее с собой, в мою клинику, где она была бы в полной безопасности, но, я так понимаю, это невозможно…
– Да, это невозможно, – ответила, борясь с собственной трусостью, Женя. Она боялась, что снова потеряет Лену или что ее привлекут за попытку убийства в случае, если Лена расскажет, кто в нее стрелял. – Но я могу в случае, если ей станет хуже, позвонить вам?
– Да, конечно. Вы видели, я сделал ей укол, она хорошенько проспится, и уже утром ей будет значительно лучше. Попытайтесь накормить ее куриным бульоном, но только не жирным. Сварите ей компот, сделайте творожную запеканку.
Он был приятный, этот Николай Иванович. Женя подумала, что он непременно поставит Лену на ноги. Надо только набраться терпения и не паниковать раньше времени.
Заплатив ему и закрыв за ним дверь, Женя уселась в ногах Лены и стала думать над тем, что она скажет Шехову, когда тот вернется из Питера. Расскажет она ему о том, что Лена жива, или нет? И как вообще теперь с ним себя вести?
Постепенно дыхание Лены стало ровным, щеки разрумянились, она уже не выглядела такой больной. И Женя, намаявшись за эти последние часы, что она провела со своей воскресшей подругой, подумала вдруг о том, что все произошедшее, что эта дуэль – только игра воображения, и если сейчас откинуть одеяло и расстегнуть пижамную кофту на груди Лены – никакой раны не будет… Обкурились девочки. Поиграли в острые ощущения, и хватит! Уж слишком невыразителен и мелок на фоне подлинных человеческих страстей предмет их спора – Саша. Или же дело в них самих, в не удовлетворенных жизнью и обделенных настоящей любовью и верностью женщинах? Перепробовав множество удовольствий с неосознанной целью обрести что-то ценное, способное внести хоть какой-то смысл в их жизни, они набросились на этого Сашу и чуть не разодрали его напополам. Зачем? Чтобы он не достался той, другой, одной из них, это ли не пошлость?..
Женя поймала себя на том, что устала от вопросов, которые задавала сама себе, от той неопределенности, в которую оказались ввергнуты все те, кто раньше и составлял ее жизнь, – Шехов и Лена. Что станет теперь с ними троими, сохранятся ли их прежние отношения или же приобретут новое качество, сродни отчуждению или даже ненависти? Понятное дело, что обольщаться в этом смысле не стоит, конечно, отношения между нею и Шеховым потеряют былую привлекательность и романтичность, тем более что раскроется факт посвящения в их «тайные» отношения самой Лены, что придаст всей этой истории оттенок лжи и предательства. И, скорее всего, первое время все судорожно будут искать виноватого. А кто виноват? Лена с ее экзальтированностью и ненасытным желанием подчинить себе весь мир? Пусть в истории с Семеном она и выглядит жертвой, но она сама выбрала его в свои покровители, ее никто не толкал к нему…
…Женя посмотрела на спящую подругу и устыдилась своих мыслей. Она была возбуждена, расстроена и чувствовала себя в полной растерянности. Но больше всего ее сейчас волновал вопрос: рассказать Шехову о том, что Лена жива, или повременить? Стыд снова окатил ее лицо горячей волной, когда она вдруг поняла, почему так часто думает о Шехове. Ей снова хочется взвалить на него то, что свалилось на ее собственные плечи, – Лену, раненую, напуганную и находящуюся не в себе в связи с особыми отношениями с всемогущим и очень опасным, по ее же словам, Семеном. Послушать ее, так Семен убил доктора Шостака, того самого доктора, который спас, по сути, Лену от верной гибели, который извлек пулю из ее тела и сделал все возможное, чтобы она осталась живой. Неужели Семен убил его просто как свидетеля дуэли? Ничего себе отблагодарил…
Она на цыпочках вышла из комнаты, где находилась Лена, взяла в руки сотовый телефон и спряталась с ним в ванной комнате. Набрала номер Шехова.
– Володя? Это я… Мне необходимо срочно встретиться с тобой. Это очень важно. Бросай все и возвращайся в Москву. Поверь мне, в Питере тебе больше делать нечего…
Глава 15
Они крепко спали в московской квартире Шехова, когда раздался звонок. Долгая дорога из Питера в Москву утомила Машу, не говоря уже о том, как устал сам Шехов. Они даже помыться толком не смогли – рухнули на постель и заснули мертвым сном. Однако, услышав звонок, Шехов протянул руку и схватил телефон. Маша, тоже проснувшаяся от трелей его мобильника, услышала сквозь сон, как он спросил:
40 
