Последние отзывы

  58  

– За тобой, разве я еще не сказал?

– Ты хочешь, чтобы я приехала к вам, вошла в ваш дом, выставив вперед свой огромный живот: мол, вот, Гриша, смотри… Так? Или ты ему все рассказал о нас с Федором и он, лопаясь от великодушия, решил снова приютить меня?

– А если бы Федор позвал тебя к себе?

– Глупости! Все перегорело, остыло… Я долго его ждала, признаюсь тебе честно. После того письма, которое я получила как раз в тот день, когда Гриша… застрелил… словом, ты понял, когда именно. Представляешь, как все совпало? Утром, в больнице, я узнаю, что беременна от Федора! Не удивляйся, но с твоим отцом у нас ничего не было, прости, что говорю тебе об этом… просто, чтобы ты знал: ребенок мог быть только от Феди… Днем я узнала, что Гриша убил парня, явившегося нас грабить. А вечером этого же дня я получаю от Федора записку… Ты бы видел ее… Я и не ожидала, что он может быть таким жестоким!

Я смотрел на нее – и все оттягивал признание. С одной стороны, я видел перед собой слабую женщину. На сносях к тому же. Но с другой – это была взрослая, опытная женщина, с железными нервами, сильная, по-плебейски выносливая… Именно она, именно такая женщина и была нужна сейчас моему отцу. И он ждал ее.

– Говоришь, Федор знал о том, что мы собираемся покупать дом? – Я повернул разговор в нужное мне русло.

– Да, я ведь говорила об этом. – Она вытерла слезы и теперь вертела в руках пустую чашку.

– Ты сказала ему, что баба, продавшая тебе дом, настаивала на наличных?

– Конечно, сказала! Между прочим, ему это сразу не понравилось. Он сказал, что это форменный идиотизм – обналичивать миллионы…

– Зоя, у него к тому времени уже закончились деньги?

– Знаешь, он так их тратил… – Она даже поморщилась, словно воспоминания причиняли ей физическую боль. – Я говорила ему: Федор, остановись, так нельзя, я прекрасно обойдусь без цветов и подарков… Он даже конфеты покупал мне самые дорогие… украшенные кристалламиswarovski, представляешь?! Пижонище!!! Заказывал по Интернету какие-то потрясающие шоколадные конфеты через лондонский Harrods! Да он просто сумасшедший, этот твой друг! Совсем потерял голову.

– Ответь мне еще на один вопрос… У него были ключи от нашей квартиры?

– Ну да, думаю, они у него есть до сих пор… Ты же сам ему их дал… Не скрою, он иногда, зная наверняка, что вас с Гришей нет дома, приходил и открывал дверь этими ключами, хотел застать меня врасплох… Это доставляло ему удовольствие… Он вообще вел себя как маленький ребенок.

Я подумал тогда, что, если бы я не достал эти ключи из кармана джинсов Федора, они были бы сейчас похоронены в том лесу…

– А теперь попытайся сложить все эти факты вместе… Ключи от нашей квартиры, знание того обстоятельства, что в ней находится куча денег, его личный финансовый кризис и желание и дальше покупать тебе шикарные конфеты…

– Я не понимаю… К чему ты клонишь?

– Зоя, ну же, включай мозги!!! – вскричал я, теряя над собой контроль. – Ну?!

– Постой… Алик… Ведь не хочешь же ты сказать… что это… что это он воспользовался ключами и решил вас… нас ограбить?!

Она вдруг исторгла такой мощный грудной стон, что я похолодел. Зажмурившись, она схватилась за живот, словно это был прижатый к ее телу футбольный мяч, и вновь закричала. У меня волосы встали дыбом на голове!

– Зоя!

– Нет! – Она дико вращала глазами. – Только не это! Это не он! Гриша… он что, убил Федора?

Она открыла рот и часто задышала, глотая горячий спертый воздух хорошо протопленной кухни.

– А как же письмо? Он ведь написал мне… А потом взял ключи и пошел к нам домой?! Какие конфеты, Алик?! Этого не может быть… Он не такой… Не такой… – Она уже рыдала в голос, при этом корчась от боли. – Алик, беги к соседке, она знает телефон, за мной приедут… Все предупреждены… У меня роды начинаются! Ну, что ты на меня так смотришь? А-а-а-а… Боже, у меня отходят воды… Уф… Господи, помоги мне! Нет, этого не может быть… Не может, он не такой… Ты беги, я им сама позвоню… Но все равно беги, мне страшно…

Она сидела, откинувшись на спинку стула, и живот ее вздымался в такт ее учащенному дыханию. Она поглаживала его ладонями, словно это могло унять боль.

Я бросился вон из дома, выбежал на морозный, обжигавший легкие воздух и помчался к соседям, забарабанил кулаками по железным воротам, пока не додумался торкнуться в калитку. Но и она тоже не открывалась. Она, выкрашенная зеленой краской и покрытая тонким слоем наледи, казалась изумрудной и сверкала при свете уличного фонаря. Вокруг было тихо и снежно.

  58