64 
Я смотрела на него и никак не могла взять в толк: зачем ему все это нужно? Неужели он настолько переживал за отца, что готов был взвалить на себя непосильный груз ответственности и придумать всю эту драму с Федором и моей беременностью?.. Или…
Ясная и неожиданная своей абсурдностью мысль внезапно осветила облик Алика с совершенно новой для меня стороны: а что, если Алик давно был влюблен в меня и, борясь с искушением признаться мне в этом, попросил своего друга попытаться соблазнить меня? Возможно, для того, чтобы я, в случае если его затея удастся, упала в его глазах, после чего у него окажутся развязаны руки, и тогда уже он лично займется мной?
Я понимала, что эти мерзкие мысли могли возникнуть в голове лишь такой испорченной прежним житейским опытом женщины, какой была я. В моей жизни случались разные истории, и все они, как правило, были некрасивыми, отвратительными. Эти воспоминания порою не дают мне заснуть, неприглядные сцены с моим участием заставляют меня краснеть, даже если я одна и меня никто не видит… Так, к примеру, один из моих мужей (хотя правильнее было бы их называть все же сожителями) отдал меня на пару дней своему приятелю – за деньги… Был случай, когда меня изнасиловал сосед и, чтобы я на него не заявила, откупился от меня небольшой суммой денег и почти новыми сапогами своей жены… Были и другие истории, свидетельствовавшие о том, насколько убогой и безрадостной была моя прежняя жизнь, и тем острее – сейчас, разговаривая с Аликом, – я понимала всю ценность своего брака с Григорием.
– Скажи, ну, придумал ты эту историю, и он поверил в нее. Разве он знает, что я беременна?
– Нет. Он вообще ничего не знает.
– Он искал меня?
– Нет. Но не потому, что не думал о тебе. Просто он считает: после того, что он сделал с Федором, он не имеет права вообще тревожить тебя.
– Алик, остановись и прекрати мне врать! – не выдержала я наконец. – Что случилось?! Почему именно ты приехал ко мне? Где Гриша? Что он думает обо мне? И если ты так уверен, что он примет меня с ребенком, то почему он не приехал сам?
– Хорошо. Я все расскажу.
И Алик рассказал мне совершенно невероятную, выдуманную им историю о том, что якобы они с Федором напоили меня снотворным, чтобы я забеременела от его друга и в глазах Григория выглядела бы жертвой. Чтобы Гриша не догадался, что у нас с Федором был настоящий роман.
Но и это еще не все. Алик рассказал мне о том, что существует (существовал?) человек, который знает (знал?) об этом убийстве. И в первые два месяца после убийства он шантажировал их дурацкими записками с требованиями денег. А потом исчез. Вернее, перестал давать о себе знать. Отец предполагает, что все это – дело рук одного нашего соседа, не так давно умершего от сердечного приступа. Возможно, конечно, это просто совпадение, но требования денег прекратились именно после того, как соседа не стало.
– Скажи, Алик, ты действительно считаешь, что Гриша примет меня обратно – с ребенком Федора? Закроет глаза на мою измену?
– Я в этом просто уверен. Другое дело – он не уверен в том, что ты простишь его. Ведь это он застрелил Федора! Правда, не зная, что это Федор, и уж тем более не предполагая, что вас связывали какие-то отношения. Но давай взглянем на ситуацию здраво. Он истерзал себя угрызениями совести, он живет как в аду, ожидая в любой момент развязки, прихода полиции… Он очень боится тюрьмы! Это ли не наказание? И я все эти месяцы внушал ему, что далеко не всегда и не каждый человек, совершивший убийство, должен понести за него наказание. Если Федор позволил себе этот отвратительный поступок, наверное, и он не был ангелом, а, Зоя? Что скажешь?
– Да, Алик, я тоже много думала об этом. И на самом деле получается, что вором мог быть только он. Он владел информацией о ваших деньгах, да и ключи у него были. Вопрос в другом: неужели он допускал мысль, что мы его не вычислим? Предположим, у Гриши не заболело бы горло и он сидел бы на работе. Я – в больнице. Ты – в университете. Вот он пришел, открыл сейф и забрал все деньги. Что дальше? Он думал, я ничего не пойму, увидев, как он разбогател, не догадаюсь, что это – его рук дело?
– Думаю, он просто потерял голову. Знаешь, многие влюбленные сходят с ума. Ему так хотелось угодить тебе, сделать приятное…
– …Что он решил нас – меня – ограбить?! Что ж, очень логично! Хотя на самом деле это просто бред!
– Так ты поедешь домой?
Я посмотрела на спавшего в моей кровати малыша, подумала о том, что, если я сейчас не приму верное решение – обреку его на нищенское существование. Что бы себе ни придумывала, все же я не имею права лишать его нормальных условий жизни. Поэтому, взглянув в глаза Алика – он уже начал догадываться, что ему удалось уговорить меня вернуться, – я лишь кивнула. Смалодушничала, проявила слабость.
64 
