9 
— Герои, жаждущие развития для Витано, — кинул заученную с детства фразу Митрик.
— Какие они герои, — фыркнул Санти. — Если на убой идут. Пустошь таит в себе опасность и ничего, кроме опасности. Чего там вообще можно выслеживать? Отравленные земли? Чудовищ, с которыми не в силах справиться даже Гильдия.
— Ну, Гильдию ты не трожь, — вступился Винни не то за магов, основавших Витано, не то за приятеля, устроившего весь этот базар. — Маги Пустошь сдерживают.
— Сдерживают, — кивнул Санти. — Вот только сдерживать не значит победить. Только идиот не понимает, что Пустошь смертельно опасна и у любого, кто уйдет туда, не будет никаких шансов.
Вета восторженно поглядела на Санти. Теперь Винни почувствовал укол ревности. Митрик таращился на Лупо, как утопающий смотрит на соломинку. Сам он сейчас вступать в аргументированные споры явно был не в состоянии. Единственный аргумент, на который, судя по выражению лица, у Митрика остались силы — кулаком в зубы.
Вета, смотревшая на Санти, Митрик, с мольбой взирающий на него, или алкоголь подстегнули Винни, а может, все вместе взятое, только Винни зачем-то залпом осушил кружку и крикнул Санти самое глупое и самое провокационное, что можно было брякнуть:
— А ты откуда знаешь? Ты там был?
Санти поперхнулся. Закашлялся. Выглядел он жалко, и Вета снова переключила внимание на Винни.
— А зачем? — заторопился Санти. — Сколько туда ушло следопытов? И ни один не вернулся. Это о чем-то да говорит.
— Ну да, — согласился Винни. — Например, о том, что там все же есть жизнь, где-то далеко за много-много миль от Витано. И кто-то, кто ушел, ее отыскал и остался там. Не потому, что погиб, а потому, что не может вернуться из-за барьера.
Винни говорил глупости, которые приходили в голову. Сам он был уверен в правоте своего оппонента, но в пьяном споре важно было не докопаться до истины, а приковать к себе взгляд невообразимо прекрасных Ветиных глаз.
А внимание Веты сейчас было приковано к нему. Да и Митрик стоял рядом, смотрел с благодарностью и пыхтел, словно его изнутри распирало.
— Ты так уверен, как будто сам там побывал, — разрушил идиллию голос Санти. — Ты случайно не следопыт?
— Нет, — растерялся Винни. — Но говорить о непреодолимой смертельной опасности Пустоши глупо. Как можно судить о том, чего не знаешь.
Чарующий взгляд бездонных черных глаз снова утекал от него к Санти. Тот смотрел с веселым торжеством.
— Тогда о чем мы спорим? — с великодушной небрежностью победителя спросил он. — О том, чего никто не знает? Я верю своим глазам, а они подсказывают, что никто из Пустоши живым не возвращался. И нас, жителей Витано, от Пустоши спасает только магический барьер. Хвала магам, он работает исправно. А проверить твою глупую теорию можно только одним способом. Сходить и узнать, а потом вернуться и рассказать.
Восемнадцатилетний сын советника прицельно посмотрел на Винни. Так смотрит дуло мушкета охранника, которые денно и нощно бдят на стене, хвала Совету и Гильдии.
— Ты готов сходить и проверить свою теорию? — чеканя каждое слово, спросил Санти.
Голос его прозвучал, как колокол на площади возле здания Совета. Тот тоже всегда звучал гулко и грозно. И под его гулкое, многократно повторяющееся «дон-н-н» тоже всегда воцарялась тишина.
Винни судорожно сглотнул. Неожиданно пришло понимание, что в кабаке вдруг стало тихо, что буквально все гости Санти бросили свои разговоры и споры и смотрели теперь на него — Винни Лупо. Выжидающе смотрел сам Санти, празднующий уже свою победу в споре. Ошарашенно смотрел друг Митрик, будто безмолвно пытаясь сказать: «Эк тебя занесло, дружище». Восторженно глядела Вета, она тоже ждала ответа, но совсем не того, который ожидал услыхать Санти.
А Санти не зря был сыном советника. Как изящно завел соперника в тупик. Готов ли он, Винни Лупо, перелезть через стену и сходить туда, откуда никто не возвращался, забавы ради? Разумеется, нет. Завтра с утра в Академию. И дома ждет мама. И вообще, он, скорее всего, не успеет даже через стену перелезть. Его ведь увидят охранники. А у охранников мушкеты и приказ стрелять по любому, кто окажется возле стены без соответствующего разрешения Совета. И не важно, с какой стороны. Стена — это рубеж. По обе стороны рубежа есть зона отчуждения. Туда можно сунуться либо с соответствующими бумагами, либо если решил покончить с жизнью.
9 
