Особенно,... 
66 
Но что толку теперь признаваться, когда есть возможность избежать наказания, затаиться и постараться забыть, что она кого-то убила. Ведь всем понятен мотив преступления – жгучая, безумная ревность… Доказать, что Таня убила Газанову, как казалось Ларисе, невозможно. К тому же какой-то отморозок убил на том же самом месте другую девушку, предварительно изнасиловав ее. Разве грех воспользоваться такими обстоятельствами и промолчать?
– Таня, мой тебе совет – затаись. Молчи и никому ни в чем не признавайся. Посадят же! – В сердцах воскликнула она. – Ты еще так молода, красива, ты для того освободилась от Каморы, чтобы попасть в тюрьму?! Подумай сама, ведь это же он во всем виноват, это из-за него, из-за его сволочной душонки ты можешь погубить всю свою жизнь. А стоит ли? Может, я чего-то не понимаю, но и Надя в какой-то степени виновата в том, что произошло. Это же она соблазняла Камору, спала с ним у тебя под самым носом, она знала, что делала… Развратная девка! Знаю, что нельзя говорить плохо о покойниках, но все равно… Таня, ты не представляешь, какая я сейчас счастливая, и я хочу, чтобы ты тоже нашла хорошего парня и обрела счастье. Понимаю, что мои слова звучат высокопарно, но я искренне желаю тебе только добра. Подумай сама, как расстроится Михаил, ведь он так любит тебя… Пожалуйста, я тебя очень прошу, ни в чем не признавайся. Мы сегодня придем с Мишей к тебе, может, попробуем тебя уговорить не совершать этой роковой ошибки. Может, найдут убийцу второй девушки и повесят два убийства на него, а? Мало ли…
– Лариса, ну что такое ты говоришь?! Почему кто-то должен отвечать за чужие преступления?
– Но ты можешь мне пообещать, что будешь молчать хотя бы до конца этой недели? Очень тебя прошу!
– Сутки продержусь, а потом не знаю… У меня крыша едет, мне сейчас так плохо…
– А хочешь, мы с Мишей поживем у тебя, пока ты не придешь в себя или пока не разыщется убийца второй девушки? Тебе же так будет легче?
– Вы? Ко мне? – Лицо Татьяны вдруг просветлело. Она тряхнула головой и приложила ладони к пылающим щекам. – А что, это отличная идея… Честно говоря, мне совершенно не хочется в тюрьму, но пока сидишь вот так в четырех стенах и постоянно думаешь о том, что сотворила, в голову лезут всякие мысли… Страшно мне, понимаешь?
– Так, значит, ты не против? Ты только не подумай, что мною руководит лишь эгоизм, вот, мол, стыд какой, сестра мужа сидит за убийство…
– Нет, ну, конечно же, я так не думаю. Передай Мише, что я буду только рада, если вы какое-то время поживете у меня… А сейчас, ты извини, но мне надо побыть одной. Я пока отключу телефон. Не могу слышать, как он звонит… Дергаюсь всякий раз…
– Я пойду и все объясню Мише. Представляю себе, как он расстроится…
– Он и так обо всем догадывается… Господи, как же мне все это пережить…
Лариса ушла, Татьяна положила на колени телефон и уставилась на него… Провела пальцами по кнопкам, вздохнула и принялась набирать…
…Лариса открыла двери своими ключами и счастливо улыбнулась, почувствовав запах жареной картошки. Миша на кухне готовил ужин. Увидев в дверях Ларису, он улыбнулся, подошел к ней и поцеловал в губы. Она ответила на его поцелуй и потерлась щекой о его гладко выбритую щеку. Сладкая волна подкатила к горлу – как же ей было хорошо!
– Ты представляешь, я только на улице вспомнила, что так и не достала из пакета маковый рулет. Пришла к Татьяне в гости с рулетом и ушла с ним… прямо как в том анекдоте… Миша, у меня к тебе есть не очень приятный разговор.
Михаил, с нетерпением ожидавший ее прихода, даже представить себе не мог, о чем пойдет речь. Что такого она может сказать, чтобы расстроить его. Он с каждым днем, проведенным с этой женщиной, становился все счастливее и счастливее. Ему было с ней спокойно, радостно, ему нравилось сейчас в ней абсолютно все: и внешность, и ее ставший необыкновенно мягким голос, и ее нежные прикосновения, поцелуи, ее любовь и то, с какой заботой она относилась к нему…
– У тебя не может быть ко мне неприятного разговора… – Он поцеловал ее еще раз. – Ну же? Что такого ты собираешься мне рассказать? Что ты ждешь ребенка? Так я буду только рад, ты знаешь это…
– Речь идет не о нас… Давай сядем. Миша, я же пришла от Тани…
– И что?
– Ты же знаешь, что она рассталась с Каморой, что она сильно переживает, у нее, по всей вероятности, депрессия… – Она решила подойти к самому главному постепенно, чтобы не травмировать Михаила. – Так вот, ей так худо, что я, не посоветовавшись с тобой, предложила, чтобы мы некоторое время пожили у нее… Ей так будет легче…
66 
